Сегодня все говорят о цифровой экономике. Свои планы роста связывают с ней и предприятия, и целые государства. И хотя доля ИТ в российском ВВП составляет лишь 3%, не может не радовать, что о технологиях заговорили многие руководители – от директоров небольших магазинов до министров. Они понимают: успех нынешних предприятий во многом зависит от синергии ИТ и бизнеса.

Согласно оценкам IDC, которые были озвучены на форуме «Платформы цифрового бизнеса», проведенном корпорацией Microsoft в Москве, вклад новых технологий в рост мировой экономики до 2025 года составит около 30%. В России ситуация не будет сильно отличаться, и, если все делать правильно, эффект не заставит себя ждать.

«Цифровая экономика ближе, чем можно подумать. 2018 год станет переломным в отношении компаний к цифровой трансформации», — заявила Елена Семеновская, директор по исследованиям IDC. Дело главным образом в том, что компании, идущие по пути цифровизации и создающие вокруг себя экосистему, гораздо более привлекательны для инвесторов. Нужна платформа, направленная на взаимодействие вовне, – открытая, поддерживающая создание инновационных продуктов. Все компании, инвестирующие сейчас в ИТ, должны серьезно задуматься об этом.

По мнению Семеновской, у половины российских компаний имеется понимание, куда двигаться, но в целом надо признать, что это разрозненные цифровые инициативы. Их предстоит в ближайшее время объединить и масштабировать. Компании должны или создавать свои экосистемы, или быть готовыми взаимодействовать с чужими. Необходимо осознать изменения в отношениях с клиентами, в разработке новых продуктов, во внутренних процессах.

«Благодаря технологиям мы все сильно меняемся. Я перестал быть директором по ИТ и занялся своей основной работой – возглавил департамент анализа данных», — подчеркнул Владимир Соловьев, директор департамента анализа данных, принятия решений и финансовых технологий Финансового университета при Правительстве РФ. Когда в 2012 году количество студентов университета выросло с 18 тыс. до 90 тыс., нужно было обеспечить соответствующее масштабирование практически без роста ИТ-бюджета, и облака стали помощником. Однако сейчас их эффект измеряется уже не бюджетом, а временем выхода новых продуктов на рынок. Университет трансформировался, перестав считать основной деятельностью образование и науку.

«Сейчас перед нами стоят проекты создания интеллектуальных систем в области машинного обучения, обработки больших данных, Интернета вещей. В этой работе участвуют и студенты, а образование старается поспевать за реальной деятельностью», — отметил Соловьев. Технологии уже не просто обеспечивают основную деятельность, они встроены в нее, а основным процессом стало создание продуктов, ориентированных на предоставление интеллектуальных сервисов – и прежде всего, внешним заказчикам.

Суета вокруг криптовалюты против трансформации

Цифровая трансформация – хайп, или же в цифровизацию действительно стоит вкладывать деньги? Владислав Мартынов, советник Ethereum Foundation, уверен, что ответ прост: конечно стоит. К примеру, те отечественные компании, которые в 1990-х стали первыми экспериментировать с уникальной новинкой, ERP, получили преимущества, через несколько лет заняли лидерские позиции. Остальные в тяжелые времена либо вовсе ушли с рынка, либо серьезно просели. Когда наступило время облачных сервисов, произошло примерно то же самое: пионеры получили преимущества, остальные пытаются их догнать.

Сейчас, помимо больших данных и искусственного интеллекта, одной из таких прорывных технологий является блокчейн. По мнению Мартынова, им обязательно надо заниматься, если компания хочет сохранить свои позиции на рынке лет через пять. Если не делать этого, через некоторое время будет уже поздно – ниши на рынке будут заняты. Сейчас, как на Диком Западе, все несутся с флажками и стремятся захватить свой кусок земли.

На заре Интернета самым простым и популярным сценарием его использования стала электронная почта. Остальные сервисы, захватившие мир, появились позже. В блокчейне на сегодняшний день основные сценарии – средство платежа (криптовалюта) и привлечение средств (ICO). Однако число сценариев будет быстро расти, так как технология имеет ряд уникальных характеристик, минимизирующих роль посредника. А сегодня в любой экосистеме очень многое держится именно на посредниках.

Как признает Мартынов, сейчас очевидна нехватка знаний. Наблюдается суета вокруг решений, где видны легкие деньги, а это майнинг и торговля криптовалютой. Это отвлекает внимание талантов и вообще дезориентирует людей, уводя от блокчейна к криптовалютам. В результате люди меньше смотрят на возможности трансформации бизнеса.

«Если ваше решение выполняет чисто посреднические функции – блокчейн придет и заберет у вас бизнес», — заявил Константин Гольдштейн, главный технический евангелист Microsoft по блокчейну. Он спрогнозировал в 2018 году наплыв коммерческих решений на базе блокчейна, хотя и не уверен, что рынок готов к вступлению в мир смарт-контрактов.

Сегодня проблемы со скоростью, масштабируемостью и ценой транзакций сдерживают проникновение блокчейна в различные аспекты бизнеса и в целом тормозят массовое применение в приложениях. Как только эти проблемы будут решены, появится большое количество прикладных решений в самых разных направлениях бизнеса.

DataOps (акроним от data и operations) — это новая методология, предполагающая совместную работу объединенных команд разработки и эксплуатации ИТ-систем (DevOps), инженеров по подготовке данных (data engineer) и исследователей данных (data scientist) для создания инструментов, процессов и организационных структур, необходимых предприятию, опирающемуся в работе на данные.

«Сегодня, помимо тенденции разработки с опорой на принципы DevOps, набирает силу новая, связанная с тем, что и в системы, и в сами процессы разработки внедряются элементы анализа данных. Поэтому в группе DevOps должен быть специалист соответствующего профиля», — объясняет Тед Даннинг, главный архитектор приложений компании mapR Technologies.

Принципы DataOps

Подобно DevOps, DataOps опирается на принципы скорой (agile) разработки. В рамках DataOps приоритетами являются непрерывная доставка аналитических знаний и ориентация на удовлетворенность клиента.

Группы DataOps выдают аналитику, имеющую практическую ценность, которая измеряется пользой от предоставляемых знаний. Группы DataOps готовы работать в условиях постоянного изменения потребностей клиента и всегда стремятся их учитывать. Такие группы обычно представляют собой коллективы, самоорганизующиеся для достижения определенных целей и отдающие предпочтение стабильности и масштабируемости команды и процессов, а не «трудовым рекордам».

Одна из главных задач группы DataOps — обеспечивать оркестровку данных, инструментов, кода и сред в масштабах всего проекта. Аналитические конвейеры работают по аналогии с линиями бережливого производства; при этом для DataOps большое значение имеет воспроизводимость результатов.

Для чего годится DataOps

DataOps — подход, направленный на поддержку процессов машинного обучения. «Например, исследователи данных, работая по схеме DataOps, могут более продуктивно взаимодействовать с инженерами ПО в процессе передачи отделу эксплуатации моделей для развертывания, — говорит Эллен Фридман, ведущий технолог mapR. — Но DataOps не ограничивается машинным обучением. Этот подход полезен для любых работ, связанных с анализом данных, так как он облегчает использование преимуществ, предоставляемых распределенными платформами управления данными».

Кроме того, DataOps хорошо сочетается с архитектурами на основе микросервисов.

DataOps на практике

Новые технологии требуют от предприятий перемен, способностей работать с большими объемами данных и оперативно реагировать на события.

Традиционные изолированные друг от друга отделы — слишком негибкие и медлительные для организаций, осваивающих работу с Большими Данными и проходящих через цифровую трансформацию. Именно в таких ситуациях способны помочь принципы DataOps.

Методология DevOps, напомним, сближает разработчиков и специалистов по эксплуатации ПО, помогает лучше согласовать разработку с целями бизнеса, сократить циклы выпуска и увеличить частоту развертываний. Главная характерная черта DevOps — кросс-функциональные группы, включающие специалистов по эксплуатации, программной инженерии, разработке архитектуры, планированию и управлению продуктами. DataOps добавляет к этому перечню исследователей данных и специалистов по их подготовке, дополнительно улучшая взаимодействие между соответствующими участниками.

Эксперты подчеркивают: чтобы группа DataOps стала максимально эффективной, в ней должны быть специалисты по исследованию данных.

От традиционного принципа организации работы, когда аналитики изолированы от разработчиков, необходимо отказываться: реальная координация возможна лишь при тесном взаимодействии, вплоть до совместного выслушивания жалоб заказчиков. Исследователи данных должны проходить те же процедуры отбора в команду, что и разработчики, вместе с ними рассматривать комментарии пользователей и рекомендовать решения проблем.

При этом не требуется, чтобы специалисты в области Data Science работали в группе DataOps на постоянной основе: обычно исследователя данных включают в команду на определенное время, впоследствии он может перейти в другую команду, а его роль в группе берет на себя другой участник, например инженер по подготовке данных, иными словами, происходит постоянная ротация.

Как сформировать команду DataOps

Для создания команды DataOps не обязательно нанимать новых специалистов. Во многих организациях уже есть костях группы DataOps — участники имеющихся команд DevOps. Следующий этап — выбрать проекты, сопряженные с разработкой механизмов анализа больших объемов данных, и найти специалиста, имеющего опыт исследования данных. Это может быть инженер по подготовке данных, а не обязательно специалист в области Data Science.

После того как составлен список навыков, необходимых для реализации проекта, далеко не всегда будет нужда нанимать новых специалистов. Нередко профессионалы необходимой квалификации в компании уже есть, нужны лишь некоторые кадровые перестановки. При этом главное — улучшить взаимодействие между специалистами с разными наборами навыков, обеспечив более эффективное использование их рабочего времени и опыта.

В крупномасштабных проектах какие-то роли DataOps могут быть распределены между несколькими участниками. Часто встречается и ситуация, когда один специалист берет на себя более одной роли. Например, член команды может иметь и навыки эксплуатации, и навыки программной инженерии, а участники с опытом разработки могут дополнительно иметь квалификацию инженеров по подготовке данных. Часто соответствующий опыт есть и у исследователей данных. Реже всего встречается совмещение навыков исследования данных и эксплуатации ПО.

Важно, что участники команды DataOps объединены общей целью — полностью обеспечить функциональность вверенных им сервисов, связанную с данными.

Когда речь идет об инженерных командах, достаточно бывает четко обозначить цели, после чего, видя общую цель, группа самоорганизуется для решения поставленной задачи. В командах DataOps ситуация сложнее, поскольку разные участники рассматривают задачу с разных точек зрения. Например, специалисты по эксплуатации будут беспокоиться о надежности, о том, чтобы отклик обязательно поступал в течение определенного времени. Исследователи данных в свою очередь фокусируются на обеспечении точности поступающих ответов. Но когда все участники стремятся решить общую задачу и готовы к компромиссам, выстроить необходимую организационную структуру будет достаточно просто, заключает Даннинг.

Компания Mains Insurance Brokers & Consultants анонсировала свои прогнозы относительно рынка страхования киберрисков. Компания была создана осенью 2016 года выходцами из страховых фирм. Ее генеральный директор Сергей Худяков занимал пост заместителя директора в российском отделении Allianz. Решение перейти в новый бизнес он объяснил тем, что на рынке страховых компаний в России жесткая борьба, на брокерском же рынке конкуренции не чувствуется — в нашей стране на брокерский бизнес страхования рисков приходится лишь 15%. В западных странах через брокеров идет почти 90% страхового бизнеса.

Одним из главных направлений бизнеса в Mains сразу сделали страхование киберрисков, несмотря на то что этот сегмент в нашей стране практически не развит, его размер — около 10 млн руб. Но, как полагают в компании, с 2019 года начнется стремительный рост, и к 2025-му объем страховых премий (сумма, выплачиваемая страхователям) достигнет 1 млрд руб.

По мнению экспертов, этому есть две причины. Во-первых, увеличивающееся количество атак и растущий ущерб от их последствий. Уже сейчас, по данным ежегодного исследования Allianz Risk Barometer, которое проводится среди директоров и риск-менеджеров крупных предприятий, в Европейском регионе, куда входит Россия, киберриски заняли второе место в перечне наиболее серьезных рисков для предприятий.

В 2016 году по количеству зарегистрированных утечек информации Россия заняла второе место — 213 зарегистрированных утечек конфиденциальной информации и 70 млн атак на российские информационные ресурсы (на первом, разумеется, США). Ущерб от кибератак в России в 2015 году составил 203,3 млрд руб., 0,25% ВВП. И это только случаи, ставшие достоянием гласности.

Во-вторых — позиция регуляторов, и российских и зарубежных, которые все больше ужесточают требования к хранению и обработке перосональных данных, особенно в условиях «тотальной цифровизации».

Разумеется, компании вкладываются в киберзащиту, но стопроцентной гарантии она не дает. А киберинцидент — это не только пресловутая «утрата доверия клиентов», но и, например, убытки от простоя, если атаке подверглись производственные мощности. Тут счет может идти на десятки миллионов долларов; например, завод «Рено» в Румынии, дающий около 3% ВВП страны, после хакерской атаки «простоял» в мае почти на 150 млн. долл.

Страхование рисков поможет смягчить финансовые последствия «аварии» системы ИТ-безопасности, подобно тому как добровольное страхование автомобиля помогает в случае ДТП.

Разница между страхованием ИТ-системы и страхованием машины состоит в том, что в последнем случае страховая премия рассчитывается с учетом статистики, принимающей во внимание марку автомобиля, год его выпуска, регион и т. д. В случае с киберинцидентами статистики пока нет, да и вряд ли будет: каждый случай, каждая система безопасности не похожа на другую. Поэтому оценка рисков осуществляется экспертными методами. Работа страхователя со страхуемым начинается с аудита системы. Такой аудит сейчас в России осуществляют несколько компаний, в частности «Инфосекьюрити», Group-IB, «Лаборатория Касперского».

Эксперты сделают заключение о состояние системы ИТ-безопасности, предложат меры по ее совершенстованию. Выводы эксперта можно не признавать, а представить страховщику оценку своих экспертов, но тогда размер страховой премии, которую попросит брокер, будет выше.

Другая часть работы брокера — собрать пул перестраховочных компаний, которые, ознакомившись с состоянием систем ИТ-безопасности клиента, предложат наилучшие условия.

При наступлении страхового случая Mains готова взять на себя широкий спектр выплат, в зависимости от условий контракта: возмещение финансового вреда третьим лица, хранившим данные у страхуемого; его убытков от перерыва в производственной деятельности; расходов на экспертов, устанавливающих причины инцидента; расходов на организацию контакт-центра, на антикризисный пиар, на уведомление пострадавших, а также компенсацию прочих расходов, связанных с кибервымогательством.

Страхование ИТ-рисков кажется пока экзотическим и трудноформализуемым делом, однако, как отметили в Mains, схожее с ним страхование ответственности директоров предприятий от последствий их ошибок вполне состоялось как бизнес, этот рынок уже составляет около 5 млрд руб.

Компания «RedSys Поволжье», входящая в филиальную сеть системного интегратора RedSys, реализовала проект по созданию ИТ-инфраструктуры в нижегородском отеле Sheraton.

Первый в городе пятизвездочный отель Sheraton Nizhny Novgorod Kremlin на 176 номеров, открытый в сентябре 2017 года, построен в историческом центре Нижнего Новгорода, на месте гостиницы «Москва». Инвестиции в его создание, судя по опубликованным данным, оцениваются в 1,5 млрд руб. Владелец отеля — группа компаний «Весенние инвестиции».

«Этот отель входит в международную сеть Sheraton и должен соответствовать всем ее стандартам и требованиям, которые распространяются на полный жизненный цикл гостиницы, включая проектирование, строительство, оснащение оборудованием, в том числе ИТ-системами», — пояснил Павел Сотченко, ИТ-директор «Весенних инвестиций».

ИТ-инфраструктура современного отеля поддерживает все аспекты его функционирования, обеспечивая работу комплексов управления основными процессами, систем онлайн-бронирования, веб-сайта, управление электронными замками, контроль и учет доступа, поддержку телефонии, телевидения, доступа к Интернету и ряда других подсистем. Пребывание постояльца в гостинице, от заселения и до выписки, сопровождается более чем сотней связанных между собой бизнес-процессов.

Суммарная стоимость ИТ в отеле может достигать, в соответствии со спецификациями Sheraton, от 15 до 20% цены всего проекта его строительства. Это очень высокий показатель, подчеркнул Сотченко, и, чтобы его уменьшить, в компании была принята идея создать единую ИТ-инфраструктуру, обслуживающую все гостиничные комплексы, в противовес традиционно используемым раздельным решениям.

Важнейшим компонентом такой централизованной инфраструктуры отеля становится сеть передачи данных, отметил Василий Макаров, технический директор компании «RedSys Поволжье».

При проектировании сети особое внимание уделялось технологическим решениям, обеспечивающим ее надежность, включая резервирование основных компонентов. Специалисты «RedSys Поволжья» старались обеспечить высокое качество работы сети и снизить затраты на ее построение при условии полного соответствия рекомендациям Sheraton, подчеркнул Макаров.

Сеть имеет традиционную иерархическую архитектуру, содержит 15 узлов и более 50 коммутаторов Brocade. При 80-процентном заполнении отеля загрузка сети не должна превысить 25%, считают разработчики проектных решений.

В «RedSys Поволжье» выполнили полный цикл работ по созданию ИТ-инфраструктуры — от предпроектного обследования объекта и разработки проектной документации до поставки оборудования, материалов и проведения пусконаладочных работ.

Вычислительные мощности отеля — это основанные на оборудовании Fujitsu два двухсерверных кластера и массивы хранения с резервированием контроллеров. Комплекс виртуализации на базе решений VMware обеспечивает работу двух десятков виртуальных машин.

В системе видеонаблюдения, включающей более 130 камер Hikvision, впервые в нашей стране, как утверждают разработчики, введен в действие видеосервер Hikvision Blazer.

Гостиничная телефонная связь с записью разговоров осуществляется АТС Avaya с IP-каналом к оператору и базовыми станциями DECT.

«Мы занимались всем этим два года. Больше всего времени заняло согласование технических решений с представителями сети Sheraton. Они понимали, что все наши предложения технологически верны, но никто не хотел брать на себя ответственность за отклонения от корпоративных стандартов. Но в конечном итоге все было принято», — пояснил Макаров.

В настоящее время отель постепенно заполняется постояльцами, его ИТ-инфраструктура до конца года будет проходить период опытной эксплуатации и нагрузочных испытаний. Полный цикл обновления всех ИТ-систем, по требованиям сети Sheraton, составляет десять лет.

По мнению Сотченко, в ходе проекта в нижегородском отеле Sheraton удалось построить единую отказоустойчивую инфраструктуру, использовать оригинальные для отелей ИТ-решения, виртуализовать все, что было возможно и чего не делали раньше, и в конечном итоге снизить суммарную стоимость почти на 60%. Он полагает, что результаты проекта могут быть учтены в ИТ-спецификациях сети Sheraton.

«Мы приобрели опыт работы с представителями международной гостиничной сети, поняли, что способны оптимизировать традиционную для отелей ИТ-инфраструктуру и отстаивать собственные технологические подходы, и намерены использовать все это в своей дальнейшей работе», — резюмировал Макаров.

Завершив проект в отеле Sheraton Nizhny Novgorod Kremlin, компания «RedSys Поволжье» вышла на новый вертикальный рынок и планирует продолжать работу в этом направлении. Заключено несколько договоров, в том числе с владельцами пятизвездочного отеля в Сочи.

По данным международной компании JLL, ввод в действие брендированных гостиниц в России и странах СНГ увеличился в 2017 году на 7% по сравнению с предыдущим и превысил 6,2 тыс. номеров; в это число входит 2 тыс. номеров в Москве и 176 в Нижнем Новгороде.

Состоявшийся в конце ноября TAdviser SummIT, как и многие другие мероприятия этого года, был посвящен теме цифровой трансформации во всех сферах жизни. Участниками мероприятия стали более 400 представителей наиболее «цифровых» госструктур, предприятий и ряда ИТ-компаний. Кроме пленарной части, прошли специализированные сессии, посвященные использованию ИТ в госсекторе, банках, на транспорте, в промышленности, а также облачным технологиям.

Государство — двигатель цифрового прогресса

Главным двигателем цифровизации у нас является государство. А его первостепенная задача, по словам заместителя главы Минкомсвязи РФ Алексея Козырева, на нынешнем этапе — развитие цифровых каналов общения с гражданами. Поставлена цель добиться того, чтобы все юридически значимые операции можно было проводить в электронном виде. Причем не только государственные: в первом квартале 2018 года планируется запуск биометрической идентификации, при помощи которой можно будет открывать банковские счета без похода в банк.

Козырев отметил, что и само понятие «госуслуги» будет трансформироваться и расширяться: после того, как интерфейсы Единой системы идентификации и аутентификации будут открыты внешним партнерам, появится возможность встраивать госуслуги в сторонние сервисы.

Полноценная цифровизация невозможна без взаимодействия госструктур между собой, без передачи между ними данных, в том числе персональных. Для того чтобы наладить такое взаимодействие, необходимо организовать систему управления разрешениями со стороны граждан на передачу данных из ведомства к ведомству и сторонним организациям, подключенным к госуслугам.

Один из крупнейших держателей персональных данных, Пенсионный фонд России, объявил о грядущей реорганизации своей ИТ-инфраструктуры. Планируется постепенно отказаться от использования множества ЦОД, которые сейчас расположены по всей стране, и перейти в единый арендованный ЦОД, затем, возможно, и в облако. Это даст толчок развитию как уже имеющихся систем, так и двух новых — «электронная трудовая книжка» и «зеркало негосударственных пенсионных фондов» (поскольку через ПФР осуществляется переход граждан из одного негосударственного пенсионного фонда в другой, то необходимо отслеживать все сопутствующие процессы).

Проблемы импортозамещения

Переход на свободное ПО не так гладок, как это порой рисуется, однако, как свидетельствует опыт Росимущества, трудности преодолимы. Среди проблем, которые отметила Александра Осипова, начальник управления ИТ Росимущества, — отсутствие в пакете офисных приложений «МойОфис» ряда необходимых функций (кроме того, используемая система электронного документооборота не взаимодействовала с этим пакетом); отсутствие плагина для подписания электронной подписью в браузерах «Спутник» и «Яндекс»; медленная работа программных продуктов «1С» с СУБД PostgreSQL. Однако проблемы были решены, и в результате расходы на лицензии Microsoft, составлявшие в 2016 году 100 млн руб., снизились до 25 млн.

«Госуслуги» вместо МФЦ — борьба хорошего с лучшим

Максут Шадаев, заместитель председателя правительства Московской области, министр государственного управления, информационных технологий и связи, говоря о региональных задачах в области цифровизации заявил, что в течение двух лет планируется перевод всех ИТ-систем на единую платформу, сопровождающую весь процесс оказания услуг. Платформа поможет, помимо прочего, сделать процессы управления более открытыми; так, правительство области собирается проводить до 50% планового объема ремонта и благоустройства по итогам открытого голосования жителей.

Среди не совсем ожидаемых результатов цифровизации Шадаев отметил, что созданные несколько лет назад многофункциональные центры фактически простаивают — почти все вопросы граждане теперь решают электронно, на сайтах госуслуг. Сокращать количество центров или «окошек» в них нельзя, поэтому придется искать для МФЦ дополнительные задачи, коммерческие или образовательные.

«Цифра» для бизнеса

Правительство, вопреки известному выражению, в деле цифровизации у нас не единственный европеец. Крупнейшие коммерческие структуры стараются не отставать — не столько, конечно, от государства, сколько от конкурентов.

Лидерами по громадью планов стали, что неудивительно, финансовые структуры. На мероприятии они были представлены двумя разноплановыми организациями — Сбербанком и Touch Bank. Задачи первого, разумеется, масштабнее и сложнее: ему надо совершенствовать инфраструктуру (а на 2018 год назначен запуск новой платформы, запуск нового ЦОД) без права на ошибку. Помочь в этом должен переход на Sbergile — собственный диалект методологии Agile — и внедрение подхода DevOps при разработке и модернизации 80% информационных систем.

У Touch Bank масштабы иные (200 тыc. клиентов в 30 городах), однако, как заявляют его представители, «это чисто цифровой банк». Поэтому отставание в области ИТ, не говоря о сбоях, для него смерти подобно. Скорость развития и внедрения новаций обеспечивается благодаря аутсорсинговой модели — все ИТ-системы расположены на арендуемых мощностях. Это дает банку легко пережить, например, всплеск интереса к нему в процессе проведения маркетинговых компаний: собственная система не справилась бы с ростом количества обращений в десятки раз. А также самому быстро предоставлять услуги, например запустить банковскую карту для абонентов Tele2.

Компания General Electric оснастила 650 нефтяных скважин British Petroleum системами, которые позволяют передавать операционные данные на центральную платформу GE. Данные используются для оптимизации работы машин, и, как указал ИТ-директор General Electric Джим Фаулер, к настоящему времени уже удалось повысить их эффективность на 2-4%.

Может показаться, что это не такие уж внушительные цифры, но, по словам Фаулера, глобальное повышение эффективности добычи всего на 1% в энергетической отрасли может дать экономию в 90 млрд долл.

В мире подключенных машин, современной аналитики и мощных программных платформ GE открывает новую эпоху, и нефтяные скважины BP — показательный тому пример. «Сегодня уже машины в большей степени указывают людям, что надо делать, а не наоборот», – подчеркнул Фаулер на открытии конференции Open Networking User Group в Нью-Йорке. Повысить эффективность помогают датчики и интегрированное программное обеспечение, генерирующее данные. В GE эти новшества характеризуют как слияние информационных и операционных технологий, имеющее своей целью создание новых ценностей.

Эффективность Интернета вещей

Машины, работающие под управлением современных систем, могут самостоятельно диагностировать различные неисправности, что способствует ускорению технического обслуживания и снижению вероятности возникновения простоев. GE использует этот подход в своем приложении Field Vision, которое применяется при обслуживании газовых турбин и аппаратуры, выполняющей медицинские снимки. Машины высылают диагностические данные на центральный хаб, и если требуется замена каких-то комплектующих, то система автоматически инициирует их заказ. Фаулер называет этот процесс очередной эволюцией в планировании ресурсов предприятий (Enterprise Resource Planning, ERP), результатом которой станет машинное планирование ресурсов (Machine Resource Planning, MRP). Когда сотрудники службы поддержки приезжают на место, чтобы произвести рамонт, необходимые комплектующие у них уже имеются, и к тому же не нужно тратить время на диагностику.

«Почти 75% планируемого объема работ определяется с помощью искусственного интеллекта, – отмечает Фаулер, анализируя отчеты о проведенных ремонтах. – Заранее известно, какие компоненты нужно взять с собой и какими навыками должны обладать специалисты. Имеется полный перечень материалов, составленные машинами планы и записи о проведенном техническом обслуживании». В GE рассчитывают, что таким образом удастся сэкономить 2,5 млн долл. в год.

Компания предоставляет доступ к этой технологии под брендом GE Digital. Конечная же цель в том, чтобы уменьшить простои клиентских систем и повысить операционную производительность. «Идея состоит в том, чтобы клиенты, уже использующие наши продукты, получили дополнительную ценность, – пояснил Фаулер. – В конечном итоге это обещает принести компании дополнительные 10 млрд долл.».

Роль облака

GE не только улучшает операции посредством использования машинных данных, но и все активнее задействует при реализации своих проектов публичное облако. Компания построила программную платформу Predix, выступающую в роли основного центра инноваций. Predix пользуется ресурсами как частного облака компании, так и публичных облаков, включая Amazon Web Services и Microsoft Azure. По словам Фаулера, цель заключается в том, чтобы ограничить использование локальных ресурсов и переносить все новые приложения в публичное облако. Публичное облако обходится GE дешевле, чем существующая инфраструктура компании, хотя следует признать, что не все организации придерживаются этого мнения. По оценкам Фаулера, в настоящее время в публичном облаке находится около 40% инфраструктуры компании, и это направление планируется развивать и дальше.

Изменения начинаются изнутри

Новые подходы в GE не были внедрены в одночасье, но они согласуются со стратегией, направленной на расширение использования широкого спектра цифровых технологий в интересах бизнеса. Эта стратегия призвана взамен традиционных структур вертикального управления создать разделяемые горизонтальные программные платформы. В компании поощряется приобретение работниками дополнительных навыков, а обучение профессиональной разработке уже встроено в их расписание.

С момента вступления в силу 54-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон 'О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт' и отдельные законодательные акты Российской Федерации» прошло менее полугода (см. «54-ФЗ: мы будем продавать теперь по-новому?», Computerworld Россия, 03 июля 2017). В конце ноября один из производителей онлайн-касс — компания «Атол» собрала клиентов для того, чтобы подвести итоги пяти месяцев и представить свои новые устройства и услуги.

Поправляя Росстат

По данным ФНС, к ее системе подключено 1,478 млн касс, 96% из которых передают данные онлайн. В системе зарегистрировано чеков на общую сумму около 12 трлн руб., причем поток идет по нарастающей: в последний месяц добавилось почти 3 млрд чеков на 2 трлн руб. (Росстат, ориентируясь на свои источники данных, дает вдвое меньший объем розницы, примерно 1 трлн руб.)

Такой рост объемов породил некоторые проблемы с обслуживанием поставленных устройств, поэтому «вторую волну» внедрения онлайн-касс было решено разбить на две. До 1 июля 2018 года перейти на новые методы хозяйствования должны будут предприятия торговли и общественного питания, имеющие наемных работников, а прочие предприятия — в 2019 году. Предполагается, что на первом этапе появится еще 1 млн касс, на втором — 2 млн.

Вопросы совместимости

Утверждено три формата фискальных документов: наиболее распространенный 1.0 (его поддерживают более 90% устройств), промежуточный 1.05 и 1.1. Первый действителен до 1 января 2019 года. После этой даты необходимо будет перейти как минимум на ФФД 1.05. Вариантов фискальных накопителей два: ФН 1.0, работающий с документами форматов 1.0 и 1.05, и ФН 1.1, работающий со всеми тремя.

Юлия Русинова, директор «Атола» по развитию бизнеса фискальных решений, представляя разработки компании, заверила, что весь модельный ряд соответствует требованиям ФФД 1.05. Старые модели перевести на этот формат можно посредством обновления программного обеспечения (чтобы перейти на ФФД 1.1, придется заменить аппаратную часть).

Из новых устройств Русинова остановилась на мобильном АТОЛ 15Ф, позволяющем принимать наличные и безналичные (с помощью устройства партнеров) платежи в соответствии с законом — «в месте расчета, в момент расчета, лицом, осуществляющим расчет».

Онлайн для интернет-торговли

В деле перехода на онлайн-фискализацию отстают, как ни странно, предприятия электронной коммерции. По словам Юлии Носовой, руководителя бизнес-проекта «Атол Онлайн», требованиям 54-ФЗ не соответствует свыше половины из них.

Для этого сегмента бизнеса «Атол» предлагает аренду виртуальных касс. Сервис состоит из касс АТОЛ 42ФС, размещенных в центре обработки данных, программного обеспечения для работы с внешними сервисами и личного кабинета. За полгода работы в аренду сдано более 5,3 тыс. касс, «пробивших» за это время более 65 млн чеков (сейчас — около миллиона в день).

ЦОД соответствует стандартам Тier III и ISO 27001:2013, имеет необходимые сертификаты, в том числе в области безопасности. За счет собственных источников питания он способен автономно работать несколько дней. В планах — сделать дата-центр географически разнесенным.

Личный кабинет позволяет в реальном времени получать информацию о бизнесе, в ближайшее время в нем появятся средства мониторинга фискальных накопителей.

Толчок к инновациям

В «Леруа Мерлен» волею судеб переход на онлайн-кассы совпал с проектом по замене кассового решения. Тем не менее с помощью специалистов «Атола», как отметил Максим Владимиров, руководитель программы проектов «Леруа Мерлен», удалось провести пилотный проект в нескольких магазинах за два с половиной месяца, еще четыре ушло на развертывание системы на 2 тыс. касс. К опыту иностранных коллег обращаться возможности не было, поскольку в западных странах таких систем нет.

У Дмитрия Русакова, начальника управления специальными проектами X5 Retail Group, масштаб задачи был несколько иной: в 12 тыс. магазинов группы функционирует более 50 тыс. касс, и каждый день открывается еще пять-шесть торговых точек. «54-ФЗ был вызовом», — заявил Русаков, и успешный ответ компании на него вызвал удивление у коллег из торговых гигантов других стран. Массивы данных о бизнесе, которые теперь доступны для анализа, позволят, как считает Русаков, создать «Росстат 2.0». Правда, для этого нужно опять сменить формат фискальных данных, так, чтобы в нем содержался код товара. Но и без этого, считает Русаков, «ФНС подвинула X5 к инновациям», и в компании изучают другие возможности сделать бизнес более интеллектуальным.

Размеры организации не оказывают существенного влияния на ее способность внедрять инновации, независимо от того, составляет ее оборот 10 млн долл. или миллиард. Вероятность того, что любая организация – за исключением самых крошечных – станет инновационной, находится на уровне 20-27%.

Об этом говорится в отчете, подготовленном кадровым агентством Harvey Nash по результатам глобального технического опроса, в котором принял участие 3251 ИТ-руководитель из 81 страны.

В отчете указывается, что у компании, основанной три-пять лет назад, вероятность стать инновационной вдвое выше, чем у существующей уже более 20 лет. В этом нет ничего удивительного, поскольку многие старые предприятия уже успели накопить «спагетти» из унаследованных систем, организационных структур и процессов.

«Этого достаточно, чтобы погасить энтузиазм даже самых увлеченных новаторов, – говорится в отчете. – Именно 'унаследованное спагетти', а не размеры и не сложность, становится главным тормозом на пути инноваций, и у старых компаний всего этого гораздо больше».

В технологическом сообществе считают, что главными драйверами инноваций из состава высшего руководства являются: технический директор, имеющий дело с передовыми ИТ (29%), далее следуют генеральный директор (19%), ИТ-директор (13%) и 'кто-нибудь, стоящий в иерархии значительно ниже' (11%).

Результаты опроса должны насторожить ИТ-менеджеров, для которых инновации зачастую воспринимаются как самая важная часть их повестки дня. Вместе с тем, очевидно, что «айтишники» считают техническую ориентацию более значимой по сравнению с бизнес-ориентацией.

Как говорил Генри Форд, «когда я спрашиваю у людей, чего они хотят, выясняется, что они хотят более быструю лошадь». Возможно, и так. В конце концов во времена Форда люди действительно хотели более быстрых лошадей. В дальнейшем же в центре их внимания оказались более эффективные автомобили. Прогресс достигается как революционным, так и эволюционным путем, с участием технических и ИТ-директоров, а также всех, кто находится между ними.

При этом 30% респондентов согласны с тем, что в ближайшие десять лет значительная часть выполняемой ими сейчас работы будет автоматизирована. Девять процентов уже сегодня видят, как автоматизация отражается на их деятельности, а 61% не согласен с тем, что автоматизация как-то угрожает их роли.

Интересно, что только 60% ИТ-директоров, технических директоров и вице-президентов глобальных компаний по ИТ сообщили о наличии у них компьютерного или технического образования.

Из числа участников опроса 53% изучали вычислительную технику или связанные с технологиями дисциплины и получили диплом, а 47% шли другим путем. Женщины реже являются обладателями технического диплома – 43% против 55% у мужчин.

«Большая часть эти отличий объясняется тем, что женщины чаще представлены в бизнес-анализе, творческих ролях и поддержке, где наличие технических дипломов встречается реже», – говорится в отчете.

- Что понимается под центром по управлению безопасностью?

Под центром по управлению безопасностью (security operations center, SOC) мы понимаем совокупность оборудования и специалистов, работающих посменно и круглосуточно, которые призваны предотвращать, выявлять и устранять угрозы и инциденты в области кибербезопасности, а также отвечать за анализ и соблюдение требований регулирующих органов.

- Создать собственный SOC – это единственный надежный способ для предприятия организовать мониторинг безопасности?

Построение SOC – или создание в той или иной форме внутренней структуры обеспечения безопасности – долгий и сложный процесс, требующий постоянного внимания. На практике многие организации (в том числе крупные) отказываются от SOC. Они отдают предпочтение средствам мониторинга безопасности, предлагаемым, например, провайдерами сервисов управления безопасностью (managed security service provider, MSSP).

Руководители служб информационной безопасности, рассматривающие возможность построения собственных SOC, должны понимать стоимостные и кадровые последствия такого подхода. Есть масса альтернатив созданию собственного SOC, и компаниям следует изучить их наряду с различными типами моделей SOC.

- Что представляют собой типы моделей SOC?

Во-первых, это виртуальный SOC. Его черты:

• отсутствует специально предназначенное для него оборудование;
• члены команды работают с частичной занятостью;
• носит реактивный характер, активизируется при выдаче критических предупреждений или при возникновении инцидентов.

Для выделенного SOC характерны:

• выделенное оборудование;
• специальная команда;
• полная ориентация на собственные силы.

Распределенный, или совместно управляемый, SOC отличают:

• полностью выделенные и частично выделенные члены команды;
• операции, совершающиеся, как правило, пять дней в неделю в течение восьми часов;
• управление совместно с MSSP.

Командный SOC :

• координируется с другими SOC;
• организует интеллектуальное противодействие угрозам, представляет информацию о ситуациях и другие экспертные сведения;
• редко напрямую вовлечен в повседневные операции.

Во многофункциональном SOC/центре сетевых операций (network operations center, NOC):

• специальная команда с выделенным оборудованием круглосуточно занимается не только безопасностью, но и другими важными ИТ-операциями, что позволяет сократить затраты.

Объединенный SOC :

• в рамках одного SOC интегрирует как традиционные, так и новые функции: интеллектуальное противодействие угрозам, реагирование на компьютерные инциденты (computer incident response team, CIRT) и операционные технологии.

Помимо шести перечисленных моделей, где собственные группы информационной безопасности организации так или иначе вовлечены в деятельность SOC, есть и модели с полным аутсорсингом. В случае полного аутсорсинга поставщик услуг выстраивает SOC и осуществляет управление им при минимальном (в лучшем случае контрольном) участии клиента.

— Почему организации прибегают к SOC?

Организации выстраивают внутреннюю структуру обеспечения безопасности (пусть и с ограничениями), потому что хотят большего контроля над процессом мониторинга безопасности и реакции на происходящие события. Кроме того, им нужны дополнительные аргументы и информация при общении с регуляторами.

Стратегическое влияние проекта SOC на бизнес таково, что превращает его в критически важную инициативу для организации. Компании, решающие создать собственный SOC, выделяют на это первоначальные средства и осуществляют последующее финансирование, так как рассчитывают, что после утверждения этот проект будет реализован в срочном порядке.

- Какие основные рекомендации вы дали бы поставщикам услуг безопасности, предлагающим клиентам помощь в организации SOC и управлении им?

Сосредоточьтесь на том, чтобы обеспечить клиентам усиленный контроль безопасности. Помогите им выбрать самый подходящий из имеющихся вариантов. Осознайте, что ставка на полное самообслуживание для большинства организаций неприемлема. Позвольте заказчику планировать бюджет проекта SOC, согласовывая цены и каталог сервисов с текущими возможностями и потребностями заказчика и его готовностью к последующему развитию SOC. Акцентируйте внимание на специфичных для конкретных отраслей сценариях; помогайте клиентам учитывать уникальные для их организации параметры SOC.

- Какие рекомендации по выбору функционала SOC вы дали бы руководителям служб информационной безопасности?

Прежде чем приступать к реализации проекта SOC, тщательно сопоставьте выигрыши и затраты для его различных моделей. Сосредоточьтесь на соответствии SOC целям бизнеса. Четко сформулируйте цели и соответствующие им параметры SOC. Определите главные ценности бизнеса и важнейшие функции безопасности и только после это беритесь за дело.

Рассмотрите возможность использовать услуги MSSP с целью сокращения затрат на круглосуточное функционирование SOC и ликвидацию пробелов. С самого начала уделяйте должное внимание мотивации персонала SOC.

В рамках выставки Hi-Tech Building и Integrated Systems Russia 2017 прошла конференция «Digital музей. Инновационные технологии для музейных и выставочных пространств». В основном на ней присутствовали представители музеев. Они делились с коллегами опытом, рассказывали об аудиовизуальных и мультимедийных решениях в своих организациях. Самыми интересными были те выступления, в которых говорилось о технологиях и тенденциях, полезных для всего музейного сообщества.

Заместитель директора ГИВЦ Минкультуры Тимур Алейников представил платформу дополненной реальности для музеев Artefact. По его словам, сейчас смартфон конкурирует с музеем за внимание посетителя. Чтобы сделать его своим союзником, и было создано мобильное приложение Artefact. Наведя камеру смартфона на экспонат, посетитель видит либо интерактивные точки, на которые можно нажимать и получать информацию, либо дополнительные изображения, например показывающие, какими были эти произведения искусства до реставрации, и пр. Таким образом, считает Алейников, устройство не отвлекает, а работает как канал коммуникации между посетителем и музеем, волекает, обучает через равлечение, дает быстрый доступ к интересной информации и визуализирует ее.

Бесплатное для музеев, приложение доступно в App Store, Google Play и на ar.culture.ru. Чтобы подключиться, музею следут подать соответствующую заявку, получить приглашение по электронной почте и войти в систему. Далее нужно загрузить фото экспоната в хорошем качестве и протестировать его распознавание смартфоном, разместить активные точки, сверстать статью. Дополнительно загружаются другие изображения произведения искусства и переводы статьи на английский язык. Использовать технологию дополненной реальности можно применительно как к отдельным музейным экспонатам, так и к целым залам и выставкам.

К Artefact уже подключились около 20 музеев, в их числе Вологодский государственный музей-заповедник, музей-заповедник «Петергоф», Тульский музей оружия, Нижегородский государственный музей, ГМИИ им. А. С. Пушкина и др.

Заместитель генерального директора Политехнического музея Михаил Яковенко посвятил свое выступление использованию в управлении организацией Больших Данных. Однако, по его наблюдениям, музеи не спешат взять на вооружение такой инструмент, хотя он несет много возможностей. Так, полезной может быть статистика по билетно-кассовым системам, протоколы обмена данными, счетчики на входе и видеоналитика. В перспективе возможно также использование машинного зрения и искуственного интеллекта. По словам Яковенко, у музеев есть, в отличие от бизнеса, большой плюс – отсутствие жесткой конкуренции, они вполне могли бы объединяться, сотрудничать, использовать чужой опыт и исследования. Пока же каждый музей стремится изобрести свой велосипед.

Заведующий отделом фототехнологической работы государственного музейно-выставочного центра «Росфото» Алексей Тихонов рассказал о едином информационном пространстве музея и открывающихся новых возможностях доступа к цифровым музейным объектам. Репозиторий – главный элемент такого пространства, он аккумулирует в себе оцифрованные документы, фотографии и пр. Цифровая инфраструктура выстраивается вокруг него исследователями этих материалов: научными сотрудниками, хранителями, кураторами, создающими какие-либо проекты. Таким образом, все сотрудники музея вовлекаются в общую работу. К репозиторию могут иметь доступ сторонние кураторы и исследователи и даже посетители музея. Оцифрованные документы выкладываются в Интернет — если музей готов к подобной открытости. Кроме того, с помощью репозитория возможно и межмузейное взаимодействие, когда музеи делятся друг с другом своими данными.

Куратор проектов отдела по работе с музеями памяти Анна Кондратьева и руководитель проектной группы по мультимедиатехнологиям Государственного музея истории ГУЛАГа Иван Биченко поделились схожей концепцией развития цифровой инфраструктуры — только не пространства, а народной памяти на примере своего музея. Сначала, как рассказали выступающие, собирается и организовывается информация, затем она аккумулируется в знания, транслируемые музеем. Так, данные о жертвах репрессий структурируются в информацию по пунктам «место», «персона», «явление» с указанием различных сохраненных материалов о них (фотографиии, документы, личные вещи). Вместе со свидетельствами (например, интервью очевидцев) эта информация формирует сеть знаний, к которой имеют доступ работающие с нею эксперты. Сеть транслируется посетителям.

На основе такой схемы возможно межмузейное взаимодействие и в итоге создание всеобщей сети знаний. Однако, отметили выступающие, создать «мировой музей» совсем не просто.