В Москве прошла практическая конференция «Технологии машинного обучения», организованная издательством «Открытые системы».

Как напомнил Сергей Кузнецов (НИУ ВШЭ), первая попытка «обучить машину использовать естественные языки, формировать абстракции и понятия, решать задачи, сейчас подвластные только людям» была предпринята летом 1956 года, решить задачу собирались за пару месяцев силами десятка человек, среди которых были Марвин Минский и Клод Шеннон.

Но затея не удалась, и над проблемами машинного обучения с тех пор бьются тысячи людей во всех технологически развитых странах. Особенно активны китайцы: среди платиновых споносоров последних конференций International Joint Conference on Artificial Intelligence — Baidu, Alibaba, jd.com, Tencent…

В 1960-е годы СССР был среди лидеров в этой области, потом интерес к ней уменьшился, но теперь после «зимы искусственного интеллекта» 1990-х — 2010-х годов интерес к ней снова растет. Его двигателями стали как отечественные компании (в том числе Abbyy, «Яндекс», «Лаборатория Касперского», Сбербанк) так и исследовательские подразделения ряда иностранных компаний (Samsung, Huawei и др.). Появился ряд новых исследовательских групп в институтах и университетах (МФТИ, Сколково, ВШЭ, Иннополис) и научных конференций.

В целом, жизнь сообщества искусственного интеллекта внутри страны налаживается, а о том, как связаться с исследователями за ее пределами, рассказал Алексей Хабаров, организатор ряда сообществ и конференций, посвященных искусственному интеллекту и Интернету вещей (эти две темы в значительной мере пересекаются, например — в области беспилотных автомобилей. — Д. Г.)

Еще два пленарных выступления были посвящены проблемам внедрения и эксплуатации искусственного интеллекта и средств машинного обучения, а также способам решения этих проблем. Дмитрий Бабаев (Сбербанк AI Lab) обрисовал технические проблемы нынешних глубоких нейронных сетей, Алексей Маланов («Лаборатория Касперского») — этические проблемы, встающие при использовании искусственного интеллекта.

Глубокие сети — сети со «скрытыми» уровнями — для некоторых классов задач позволяют лучшего качества решения, но ей нужно и больше обучающих примеров. Эти примеры, как правило, готовятся людьми. Бабаев представил ряд способов повышения эффективности обучения. Главные его выводы — классические методы машинного обучения и ручное конструирование признаков могут лучше подойти для решения задачи, при небольшом размере обучающей выборки. Однако и ее может быть достаточно, если есть возможность использовать transfer learning — использовать нейронные сети, предварительно обученные на других наборах данных. А наилучший способ подбора архитектуры нейросети для решения конкретной проблемы — взять архитектуру, которая хорошо работала на похожей задаче, и адаптировать ее, используя опыт исследователя.

Из представленной Малановым картины (см. также «Алексей Маланов: «Машина решает ту задачу, которую перед ней ставят», Computerworld Россия, 24 августа 2018) можно сделать вывод, что, решения на базе искусственного интеллекта будут прогрессировать и внедряться в жизнь быстрее, чем будут совершенствоваться средства контроля за их деятельностью.

Положение осложняется тем, что мы не знаем, почему системы искусственного интеллекта принимают то или иное решение. Так что, возможно, надзирать за деятельностью искусственного интеллекта будут другие интеллектуальные системы. За которыми тоже нужно будет присматривать.

Интересный опыт был представлен компанией ICL Services, «обучившей» искусственный интеллект классифицировать часть запросов пользователей, касающиеся информационных технологий (см. «Робот заменяет первую линию поддержки», Computerworld Россия, 8 октября 2018). Этот кейс интересен, в том числе тем, что в нем возможности искусственного интеллекта использованы для решения вполне стандартной задачи для «обычного» клиента, причем в явном виде ставилась задача достижения экономической эффективности системы.

«От лица вендоров» опытом внедрения систем предсказательной аналитики поделился Евгений Степанов (Micro Focus), представивший возможности СУБД Vertica. Последняя, по словам Степанова, не имеет проблем с объемом обрабатываемых данных. В качестве примера он привел Uber: эта компания хранит в Vertica 8 Пбайт и решает с помощью СУБД широкий класс задач — от анализа поведения пользователей до расчета зарплат водителям.

По окочании пленароной части прошли сессии, посвященные робототехнике, платформам и инструментарию искусственного интеллекта, практическому опыту ведущих российских компаний — Сбербанка, «Яндекса», сервиса CarPrice, авиакомпании S7, лидера рынка розницы X5 Retail Group.

Программу конференции дополнили два мастер-класса, один от Micro Focus, на котором обсуждалась работа на платформе Vertica, второй — возможностям пакета Nvidia DIGITS для решения задач классификации изображений.

Он подробно рассказывает о том, какие изменения наблюдает в современном бизнесе и почему каждая современная компания становится предприятием, основанным на данных.

Эрикьян Франссен: «Если информация и ее интерпретация окажутся у вас под рукой, ваши операционные модели кардинально изменятся»

- Как вы оцениваете текущее состояние рынка решений для аналитики Больших Данных?

Ни для кого не секрет, что аналитика Больших Данных – одна из ключевых нынешних тенденций в ИТ. Она перестала быть очередной маркетинговой шумихой, поэтому и коммерческие организации, и госструктуры должны разработать стратегию в области бизнес-аналитики.

Любая бизнес-проблема или функция сегодня может быть сведена к решению аналитической задачи, поэтому миновать бизнес-аналитику сегодня невозможно. Отказываясь от использования бизнес-аналитики, вы рискуете оказаться за бортом современного бизнеса – ваша компания может исчезнуть.

- Какие категории бизнес-пользователей предъявляют наиболее строгие требования к бизнес-аналитике? И какие бизнес-направления получают наибольшую выгоду от ее использования?

Первая волна интереса к бизнес-аналитике была связана с ее применением с целью улучшения взаимодействия с заказчиками, а также в области маркетинга, основанного на знании особенностей и поведения клиентов, однако довольно скоро интерес к BI сместился в новые области, такие как Интернет вещей, оптимизация операционной деятельности и глубинная аналитика. Большая часть наиболее активных наших клиентов работают в онлайн-пространстве рекламных технологий и уже столкнулись с необходимостью обработки огромных объемов данных. Кроме того, мы видим, что и другие отрасли быстро берут BI на вооружение, и выгоду при этом получают не только отделы маркетинга и продаж, но и ИТ-директора, начальники служб безопасности и вице-президенты, отвечающие за исследования и разработки. Также есть очень хорошие перспективы использования BI в таких областях, как обеспечение безопасности предприятия, оптимизация бизнес-процессов и управление активами на основе директивной (prescriptive) аналитики.

- Какие ошибки, вызванные в первую очередь шумихой вокруг Больших Данных, вам доводилось наблюдать у ваших заказчиков?

Проблема Больших Данных первоначально рассматривалась как чисто технологическая, тем не менее способная затруднить дальнейшее развитие бизнеса. Позднее рынок стал расценивать ее как бизнес-проблему, забывая при этом о технологических ограничениях, и тогда возникли проблемы с практической реализацией BI-систем. Считаю, что в данном случае необходимо верно решить и технологические, и бизнес-вопросы: с одной стороны, нужно разработать правильную стратегию, соответствующую долгосрочным целям компании, с другой – учесть ограничения, которые накладывают технологии.

Аналитика Больших Данных в целом ориентирована на исследование того, что прежде было неведомо – неизвестных фактов, явлений и тенденций, поэтому компаниям следует смелее экспериментировать с технологиями.

- Апологеты программных продуктов с открытым кодом считают, что это ПО сможет решить все проблемы заказчиков. Вы разделяете их оптимизм?

Продукты с открытым кодом уже в течение многих лет находят применение во множестве прикладных областей. Особенно сильна тенденция использовать их в высокотехнологичных средах.

Команда Vertica тесно взаимодействует с сообществом разработчиков Open Source, и мы видим, что в ряде направлений открытое ПО применяется особенно активно. Но следует учитывать реальную стоимость и возможности технологии, которую вы предоставляете.

Приведу яркий пример – расскажу о том, что мы в Vertica вызываем «похмельем» Hadoop: эта технология замечательно подходит для создания озер данных, но, когда возникает потребность в анализе фактических данных, обеспечить его средствами Hadoop не удается. СУБД Vertica нередко работает совместно с инструментальными средствами с открытым кодом, поскольку они приносят огромную пользу при решении задач, для которых они предназначены.

- Что сегодня удерживает предприятия от активных инвестиций в аналитику Больших Данных?

Традиционные предприятия в течение долгого времени рассматривали ИТ как некие расходные статьи, не приносящие существенной выгоды бизнесу. Но вот прозвучал тревожный звонок, и теперь многие организации опасаются, что огромную долю их рынков завоюют быстрорастущие «выскочки» вроде Facebook, Twitter, Uber, а также компании, работающие в области финтеха. Чтобы наверстать темпы развития, эти компании должны думать и действовать так, как будто они являются поставщиками ИТ, даже в том случае, если в их базовой отрасли приняты совсем другие подходы. В ряде отраслей подобные сдвиги уже наблюдаются: в здравоохранении, финансовом секторе, на транспорте, в энергетике и ЖКХ. Предприятия этих отраслей вынуждены внедрять инновации, чтобы оставаться на плаву. По моим наблюдениям, сегодня многие традиционные предприятия пришли к выводу, что им уже пора встраивать аналитику Больших Данных в свою стратегию и бизнес.

- Традиционные поставщики BI не добиваются больших успехов в продвижении решений для аналитики Больших Данных. Как считаете, почему?

Все дело в моделях бизнеса и операций. В условиях, когда необходимость во внедрении инноваций возрастает, прежние бизнес-модели традиционных вендоров перестают работать.

Вендоры пытаются поспеть за волной интереса к аналитике Больших Данных, но при этом отказываются менять свои операционные модели. Заказчики хотят получить в свое распоряжение технологии, обладающие высокой управляемостью и гибкостью, но также они ожидают, что эти технологии будут предоставляться в рамках бизнес-моделей, которые позволят смягчить бремя затрат. Традиционные вендоры не хотят адаптировать свои бизнес-модели к потребностям своих заказчиков и предоставляют им решения, не соответствующие их нуждам и чаяниям.

- Какими преимуществами на рынке BI обладают новые игроки, такие как ваша компания?

Самое большое преимущество – возможность создавать и внедрять инновации, расти и меняться вместе с рынком. Мы достаточно быстрые и гибкие, чтобы реагировать на меняющийся рыночный спрос и работать на основе различных бизнес-моделей, соответствующих потребностям наших клиентов, например предоставляя программное обеспечение как облачный сервис или поставляя наши технологии по традиционным схемам лицензирования для развертывания на локальных площадках. Кроме того, мы можем работать с нашими клиентами по нестандартным, настраиваемым контрактам, которые обеспечивают максимальную пользу и результаты для наших заказчиков.

- Вы вышли на рынок СУБД, где ведущие игроки работают уже многие десятилетия. Как вам удалось на нем закрепиться? И что легло в основу создания вашего бренда?

Мы в Vertica увидели, что рынок изменился – проблема Больших Данных будет только усугубляться, и многим заказчикам наверняка потребуется ее решение. Ряд наших клиентов – лидеров на своих рынках – уже с ней столкнулись. Традиционные СУБД не в состоянии обеспечивать необходимую производительность в стремительно меняющихся ИТ-средах, мы это заметили еще 12 лет назад: обнаружив, что разделение хранения и обработки данных превращается в новую серьезную проблему, мы стали разрабатывать продукты, способные ее решить.

- Каким образом ваши технологии помогут клиентам усовершенствовать свою аналитическую инфраструктуру без потери ранее сделанных инвестиций?

Дело в том, что мы не призываем к радикальной замене существующей инфраструктуры BI. Технологии следует менять именно в тех областях, где это целесообразно. Как правило, в проектах, в которых мы участвуем, прежний расчет ценности инфраструктуры для бизнеса теряет смысл. Только после того как будет наконец сделан правильный, адекватный и объективный расчет, наши клиенты задумываются об изменении инфраструктуры. В конце концов, оценка сводится к измерению производительности, рисков и стоимости. Только когда все эти значения измерены верно, принимается решение о проведении изменений.

- Какую роль для современного предприятия будут играть машинное обучение и прогнозная аналитика?

Машинное обучение и прогнозная аналитика – логические преемники технологий Больших Данных первой волны. Большие Данные, применявшиеся для получения отчетности, позволяли делать ценные для бизнеса выводы и умозаключения. Машинное обучение и прогнозная аналитика помогают нам автоматизировать получение этих выводов. Заказчики стремятся поскорее встроить эти технологии в традиционные бизнес-процессы (такие, как техническое обслуживание, службы поддержки и пр.) – те направления, где машинное обучение и прогнозная аналитика играют большую роль уже сегодня.

- Смогут ли прогнозная и директивная аналитика и машинное обучение произвести сдвиг в корпоративной культуре?

Если информация и ее интерпретация окажутся у вас под рукой, ваши операционные модели кардинально изменятся. Уже сегодня предприятиям необходимо быстрее принимать решения и быстрее действовать, к этому их стимулируют возможности и угрозы, которые есть на рынке, и эта тенденция оказывает влияние на всю организацию сверху донизу. Страховым компаниям нужно задуматься о расширенной аналитике для обеспечения информационной безопасности; организациям здравоохранения надо позаботиться о том, чтобы минимизировать простои ИТ-инфраструктуры; авиакомпаниям следует обратить внимание на улучшение взаимодействия с клиентами; производственным и транспортным компаниям надо постараться оптимизировать трафик, порождаемый системами Интернета вещей. Каждая современная компания становится предприятием, основанным на данных, и будет вынуждена улучшать взаимодействие с сотрудниками, клиентами и другими заинтересованными сторонами.

- Какие изменения следует ожидать на рынке аналитики Больших Данных лет через пять?

Как я уже сказал, любые бизнес-проблемы можно рассматривать сквозь призму Больших Данных. Большие Данные и аналитика больше не будут стоять особняком на повестке дня, и их реализация перестанет принимать очертания отдельных проектов в коммерческих организациях или госструктурах, потому что эти технологии станут ядром операционных моделей. Мы полагаем, что эта технология так или иначе окажет положительное влияние на гораздо большее число людей, чем когда-либо прежде. Отрасли и компании, которые не воспримут эти технологии, разорятся или будут поглощены более умными конкурентами. Мы уже наблюдаем это в телекоме, на транспорте и в области финтеха.

Обеспечение эффективного взаимодействия подразделений разработки и эксплуатации информационных систем – одна из наиболее актуальных проблем предприятий, вступивших на путь цифровой трансформации. От всех подразделений сегодня требуются высокие темпы реагирования на изменения; недопустима ситуация, когда одни оперативно создают новые и модернизуют существующие приложения, а другие их саботируют, оберегая стабильность инфраструктуры. Облака, большие данные и машинное обучение способны предоставить бизнесу конкурентные преимущества за счет своевременного вывода на рынок востребованных сервисов, однако полная реализация их потенциала зависит от того, насколько эффективно применяются инструменты поддержки разработки и оперативного изменения сервисов и приложений для создания новых бизнес-моделей — иначе говоря, от уровня развития культуры DevOps в организации. Об особенностях освоения DevOps в Центре разработки ADM Micro Focus в Израиле рассказал в ходе форума ITMF 2018 Евгений Карасик, руководитель проектов, технический директор по направлениям Mobile/Cloud/DevOps.

- Что собой представляет лаборатория Mobile Center?

В 2015 году для разработки инструментов тестирования и мониторинга мобильных приложений в городке Иехуд, недалеко от Тель-Авива, была создана лаборатория HPE Mobile Center на базе образованной еще в 1996 году исследовательской лаборатории компании Mercury Interactive. Сегодня центр, структурное подразделение компании Micro Focus, занимается созданием продуктов для тестирования и мониторинга любых мобильных приложений и устройств в произвольных рабочих средах, охватывающих практически все платформы и типы устройств. Мы работаем на корпоративных клиентов во всех сферах бизнеса, в основном в финансах, но не ограничиваемся только ими: в конечном счете, наша задача состоит в удовлетворении потребностей заказчиков, благодаря регулярной и ранней поставке ценного для их бизнеса программного обеспечения, что возможно сегодня благодаря DevOps.

- Что изменилось с момента образования лаборатории?

Развитие мобильных технологий идет полным ходом, добавились, скажем, такие интересные вещи, как Progressive Web Apps. Однако некоторые новшества себя пока не проявили в полном объеме. Например, большие надежды возлагались на Интернет вещей; предполагалось, что к сегодняшнему дню предприятиями будут востребованы соответствующие инструменты, но этого не случилось – ни у одного из наших заказчиков нет долгосрочной стратегии работы в Интернете вещей. Конечно, сама индустрия развивается, например, «подключенные автомобили» (connected cars), но на корпоративном уровне кардинальных сдвигов не произошло. Так, не оправдали ожиданий «умные» часы, включая Apple Watch, хотя предполагалась, что для них будет создано множество приложений. С другой стороны, весьма востребовано оказалось все, что связано с аналитикой, особенно прогнозной, – есть конкретные запросы на реализацию ее функций на уровне корпоративных приложений.

Еще одно изменение, не технологическое – рост уровня зрелости клиентов во многих странах, где мы работаем, включая и Россию. Сегодня диалог с ними идет уже не на уровне «покупатель-продавец», причем желательно зарубежный, а на уровне партнерства: даже далекий от ИТ бизнес стремится к интеграции новых технологий и построению на их основе новых процессов. Общение с заказчиками происходит предметно, на уровне обмена идеями, причем местные компании все больше ориентируются на внутренний рынок. Для нас это хорошо – не нужно заниматься ликбезом, но и сложно – требуется не просто продать продукт, а наладить взаимовыгодное партнерство.

Основной технологический сдвиг, произошедший за это время, – инвестиции в решения, автоматизирующие рутинные операции, например роботов, динамически генерирующих тесты для проверки работы приложений, а также в исследования по виртуализации данных как продолжение виртуализации серверов, сетей и приложений. Однако одной лишь автоматизации разработки уже недостаточно – в процесс создания продукта обязательно должны быть вовлечены представители бизнеса, которые задавали направление движения. DevOps – это карта, однако, если не знать куда идти, то карта не поможет.

- Что означает ваш тезис, прозвучавший в выступлении на форуме: «Всё находится в системе контроля кода»?

Обязательное вовлечение заказчиков, пользователей и разработчиков в процесс создания продукта. Речь, конечно, не идет о том, чтобы заставить бизнес-менеджеров тестировать код — прежде всего требуется в каком-либо виде определить потребности бизнеса, которые со временем могут изменяться и донести эти изменения до разработчиков. Этот процесс эволюционен: запросы, итерации, причем данные постоянно доступны всем и всегда, а не только на совещаниях. На выходе получается либо демосессия, либо интерфейс для самостоятельной проверки приложений бизнесом с целью получения обратной связи для формирования гипотез по дальнейшему развитию продукта. Такая организация может привести к тому, что требуются изменения структуры и нашей компании.

- Какие имеются проблемы при переходе на DevOps?

Основные проблемы не столько технические, сколько организационные — исторически имелась «стена», отделяющая подразделения разработки от служб эксплуатации, сотрудники которых до сегодняшнего дня решали разные, с точки зрения бизнеса, задачи. DevOps позволяет наладить коммуникации, но главное – всем надо понять требования бизнеса, а не пытаться внедрять DevOps ради него самого, тем более, что в его основе лежит здравый смысл, а не некое откровение. Часто структура компании просто не позволяет наладить оперативное взаимодействие – нет горизонтальных связей и для того, чтобы «дотянуться» до коллеги за соседним столом, требуется прежде объясняться с его руководителем. Без структурных преобразований компании, предусматривающих работу по DevOps всех ее подразделений, успех от Agile вряд ли будет возможен.

Как следует из практики, наиболее жизнеспособны виртуальные группы на спринты, включающие представителей всех дисциплин: кодировщики, тестировщики, и пр. У каждого микросервиса имеется свой хозяин, а все участники группы в курсе работы соседа, а потому при необходимости могут его подменить в определенных пределах. Архитектура микросервисов позволяет сконцентрироваться вокруг потребностей бизнеса, динамично отображая его запросы. Кроме того, появляется возможность разрабатывать и развертывать решение независимо и параллельно без привлечения большой группы разработчиков. Упрощается также интеграция и развертка продукта, нет технологической зависимости, но главное даже не это, а наличие зоны совместной ответственности – на всех участниках группы лежит коллективная ответственность за динамичный выпуск качественного, ценного для бизнеса продукта.

Кстати, стоит обратить внимание на то, что термин Agile означает не «быстрый», а «динамичный», «гибкий», и ошибочно думать, что внедрение DevOps сразу ускорит производство и получение ценного продукта. DevOps как культура, способствующая постоянным изменениям потребностей и усилению обратной связи, означает формирование cистемного мышления, призывающего акцентироваться на ценности всей системы, а не ее отдельных элементов.

- Как на ранних этапах проекта определить ценность ПО?

Бизнес-заказчики не задумываются о ценности ПО, а только выдают нам свои проблемы, а мы их конвертируем в приложения, разбиваем решение на этапы, продукты, а потом корректируем. Здесь очень помогают SaaS-решения, позволяющее при взаимодействии с клиентами получить обратную связь. Мы два года выстраивали Agile-цепочку формирования ценности программного продукта, руководствуясь, в частности, принципом MVP (minimum viable product — «минимально жизнеспособный продукт»), согласно которому результатом первых спринтов становится продукт, обладающий минимальным, но уже достаточным для удовлетворения исходных запросов бизнеса функционалом. Не следует сразу пытаться в одном продукте решать все проблемы всех клиентов, но нужно культивировать специалистов, способных сформулировать те 20% требований заказчиков, которые способны отобразить 80% потребностей клиентов.

Ценность — величина не постоянная: если мы решили актуальную проблему заказчика, то отлично, если же нет, то мы в проигрыше и лучше бывает вообще ничего не делать, как это, например, происходит сейчас с Интернетом вещей, в условиях отсутствия у предприятий стратегий его применения.

- Гиганты интернет-индустрии, Facebook, Google и Amazon, способны ежедневно выпускать в промышленную среду по несколько версий продуктов при приемлемом качестве. Достаточно ли для этого инструментов, предлагаемых сегодня Micro Focus?

Да, вполне. Мы применяем сами и предлагаем своим заказчикам интегрированный набор продуктов, помогающий разрабатывать, управлять, тестировать, контролировать и улучшать программное обеспечение. Такие инструменты, как ALM Octane – управление жизненным циклом и потоками DevOps, в частности, автоматизированным тестированием; UFT/StormRunner Functional/LeanFT и другие модули из Application Delivery Management – функциональное тестирование веб и мобильных сред, позволяющие включить в процесс тестирования специалистов по бизнес-процессам; StormRunner Load – нагрузочное тестирование в облаке; AppPulse – мониторинг и адаптация пользовательских возможностей, помогают быстро выпускать качественный продукт. Однако, сегодня ни один заказчик не использует решения только от одного поставщика – как минимум, все они смотрят на открытые решения: Chef – оркестровка развертывания ПО; Jenkins – непрерывная интеграция; средства тестирования Appium и Selenium, которые мы также интегрируем в свои решения.

Вообще говоря, в Agile не рекомендуется жестко регламентировать перечень программных средств. Разработчикам должна быть предоставлена свобода выбора инструментария, но он должен быть аргументирован. Мы стремимся к тому, чтобы процесс формирования набора инструментов шел снизу, создавая надстройку над базовой инфраструктурой и дополнительными инструментами, применяемыми разработчиками по собственной инициативе. Например, Jenkins может эффективно, но по-разному использоваться, хотя его отдельные функции есть и в базовом фирменном пакете. Авторитаризм при выборе инструментов не будет соответствовать долгоиграющей стратегии развития компаний, поэтому технологический стек должен изменяться по мере необходимости. Мы называем это рефакторингом – переходом с одной технологии на другую.

- Переход на DevOps позволил вам достичь впечатляющих результатов...

Вместо выпуска новой версии продукта раз в год теперь мы выпускаем релизы по запросу бизнеса, а вместо увеличения объема кода от версии к версии на 30% рост сейчас составляет максимум 3-5%. Чем меньше изменений, тем ниже риски и меньше вероятность внесения ошибок. Раньше автоматическим тестированием было охвачено лишь 20% кода, а сейчас 80%. Следствием данных изменений стала не регрессия качества продукта, вызванная хотя бы тем, что через три года объем программ удваивался и разбухшим кодом было все сложнее управлять, а увеличение качества. Весь код мы стараемся разделить на «живой» и «мертвый», инвестируя в первый и отсекая второй. Но для этого надо понять, зачем он был включен и потребуется ли в будущем.

- Agile, DevOps называют инструментами цифровизации, а каким должно стать ИТ-подразделение цифрового предприятия?

Общая тенденция – движение в сторону архитекутуры serverless на основе облаков, когда все необходимые сервисы прозрачны, а необходимые для их поддержки ресурсы предоставляются по запросу. В цифровую эпоху ИТ-подразделения заменят боты, которые сами будут искать необходимые для поддержки бизнеса ресурсы. Как таковой должности CIO не будет, возможно, вырастет роль CDO (Chief Data Officer), но в любом случае бизнес-менеджеры должны будут в состоянии сформулировать требования в терминах ИТ, как сегодня вы платите за кубометры или киловатты – ресурсы, фактически поставляемые из «облака». Иначе говоря, не будет четкой границы между ИТ и бизнесом, а ИТ-подразделение как таковое станет неотъемлемой частью бизнеса, а не его отдельным подразделением.

Осенью прошлого года завершился процесс слияния программного подразделения Hewlett Packard Enterprise и компании Micro Focus. О том, что из себя представляет этот, фактически новый игрок для российского рынка программного обеспечения, о стратегии и планах объединенной компании рассказывает Андрей Кутуков, генеральный директор Micro Focus в России.

- Мы давно знакомы с вами, но в качестве лидера российского бизнеса HPE Software. Расскажите о компании, которую вы теперь возглавляете.

Micro Focus – действительно новое имя для российского рынка, несмотря на то что компания существует уже 40 лет. В сентябре 2016 года акционеры HPE приняли решение о слиянии бизнеса HPE Software с британской компанией Micro Focus. И с 1 сентября 2017-го мы функционируем как новая объединенная компания. По обороту (4,5 млрд долл.) Micro Focus находится на седьмом месте в мире среди компаний, бизнес которых связан исключительно с программным обеспечением. В штате Micro Focus числится порядка 20 тыс. человек, работающих в более чем 50 странах. Но «ДНК» компании на 75% от HPE.

Хотя обе компании работали в одних и тех же областях ИТ, портфельных пересечений практически нет, и поэтому не стоит вопрос о том, какие продукты развивать или не развивать. Портфель получился очень гармоничный, и наши заказчики могут быть спокойны – их инвестиции в наши технологии продолжат приносить пользу.

В России подразделение HPE Software в полном составе перешло в новую компанию, та же команда работает под новым логотипом. Компания-франчайзи, которая раньше эксклюзивно представляла Micro Focus на российском рынке, теперь наш партнер.

- Расскажите о структуре продуктового портфеля объединенной компании.

Основные компоненты портфеля – это решения для разработки программного обеспечения, эксплуатации ИТ, аналитики больших данных, информационной безопасности, управления информацией (хранение и архивирование данных). И еще одно направление, которым мы не занимались в HPE, это свободное ПО и Linux (в состав Micro Focus входит компания SUSE, продвигающая широко распространенный в мире дистибутив Linux).

Объединение позволило дополнить традиционный портфель HPE Software продуктами по безопасности (для управления доступом), решениями на стыке эксплуатации и безопасности (система NetIQ), средствами совместной работы для команд разработки ПО.

Надо отметить также, что Micro Focus начинала с COBOL (Common Business Oriented Language) и продолжает им заниматься. Предприятия, когда-то давно инвестировавшие в мейнфреймы, в том числе в России, сегодня являются клиентами Micro Focus, и в число принципов, которых строго придерживается наша компания, входит необходимость защиты сделанных инвестиций.

- Какова была доля российского рынка в бизнесе HPE Software и видите ли вы перспективы роста для Micro Focus?

По основным направлениям бизнеса HPE Software, прежде всего в таких областях, как управление разработкой, информационная безопасность (это самое быстрорастущее направление), аналитика больших данных, мы в России занимали ведущие позиции. Рассчитываем на сохранение этих позиций и дальнейший рост. Предпосылки для него есть.

- Можете ли вы назвать свои конкурентные преимущества в области аналитики? По сравнению с другими компания относительно недавно занялась этой темой...

Для нас это очень важное направление. Наши аналитические решения используют такие суперинновационные компании, как глобальные Uber, Facebook, а также российские Avito, IVI, Lamoda, то есть те, кто с самого начала работает в парадигме цифрового бизнеса. И это является отражением стратегической цели Micro Focus – помогать своим заказчикам в цифровой трансформации.

С другой стороны, мы видим свою задачу в том, чтобы привносить аналитические технологии во все остальные наши решения, повышая их эффективность. Например, новое поколение систем класса Service Manager имеет встроенную аналитику, что позволяет существенно ускорить обработку запросов – до половины их объема может обрабатываться автоматически. Технологии Vertica анализируют события в системах мониторинга ИТ-инфраструктуры, помогая выявлять аномалии, определять тенденции и тем самым более эффективно управлять инфраструктурой. Еще пример – система ArcSight, которая благодаря встроенной аналитике быстро идентифицирует аномальные явления в большом потоке событий безопасности.

- Каким образом ваш портфель поддерживает цифровую трансформацию заказчиков?

Цифровизация – это несколько взаимосвязанных тенденций. Во-первых, это быстрое внедрение новых продуктов, то есть быстрая разработка приложений. По сути, цифровая экономика – это интерфейс. Если раньше мы ходили в банк, заказывали такси по телефону и покупали вещи в магазине, то теперь все чаще для этого используются приложения. Чтобы быть конкурентоспособным в цифровой экономике, надо разрабатывать приложения быстро и качественно.

Следующий важный момент – это переход к гибридным ИТ. Услуги и продукты, которые предоставляются в парадигме цифровой экономики, значительно отличаются от того, чем компании традиционно занимались, а значит, технологии и инфраструктура для инноваций нужны другие. Основной деятельностью банка остаются кредитование и инвестиции, но в условиях сегодняшней конкуренции очень важно, какие каналы продаж он для этого использует (для успеха необходимы интернет-банк и мобильный банк) и способен ли предложить новые продукты. При этом и традиционные операции никуда не уходят, но чем меньше ресурсов тратится на поддержку старого, тем больше возможностей проинвестировать во что-то новое.

Еще один ключевой аспект цифровизации – рост объема данных, которые нужно и анализировать, и эффективно хранить, так чтобы обеспечить разную скорость доступа к данным в зависимости от их значимости. И, конечно, надо помнить о безопасности, потому что мир, уходя в «цифру», принимает на себя цифровые риски, при этом вооруженность злоумышленников уже сопоставима с мощностями тех, кто от них защищается.

В портфеле Micro Focus есть решения для всех этих задач. Мы поддерживаем гибридные ИТ: с одной стороны, предоставляем клиентам разнообразный инструментарий для того, чтобы они могли быть эффективными в новой парадигме, например внедрять DevOps, разрабатывать по методологии Agile; с другой — помогаем им оптимизировать эксплуатацию традиционных ИТ: снижать расходы за счет тщательного управления активами, автоматизировать службы эксплуатации благодаря внедрению нового поколения Service Manager, высвобождать ресурсы для создания инноваций за счет автоматизации рутинных операций управления инфраструктурой. И предоставляем средства для безопасности и управления информацией.

- Как ваши клиенты восприняли появление нового бренда? Стоит ли задача объединения клиентских баз двух компаний?

В России компания Micro Focus не была широко известна, поэтому наша цель – выстраивание здесь этого бренда. Задача – не объединить клиентские базы, а сохранить и нарастить базу, унаследованную от HPE, и активизировать продвижение продуктового портфеля Micro Focus на российском рынке, у которого, как мы считаем, огромный потенциал.

- Не создаст ли смена бренда сложности с удержанием заказчиков?

Мы не видим серьезных проблем, связанных с объединением. Если и возникали определенные опасения, то на сегодняшний день мы их развеяли. Во-первых, продемонстрировали, что у нас есть планы развития всех продуктовых направлений. Во-вторых, полностью сохранилась команда, причем очень важно отметить, что у компании в России достаточный штат консультантов. Это означает, что в проектах мы не только опираемся на партнеров, но и сами можем внедрять свои продукты и помогать клиентам методологически, в том числе в отношении цифровой трансформации, предоставляя услуги по оценке того, где сегодня находятся их ИТ, как они должны выглядеть в цифровом предприятии, какие шаги нужно предпринять, чтобы этого состояния достичь, и как эти шаги приоритизировать. Невозможно проинвестировать все сразу, нужно построить дорожную карту цифровизации.

Многие российские заказчики сегодня серьезно об этом задумываются. И это подразумевает не только реализацию инновационных проектов, но и трансформацию внутренней структуры ИТ таким образом, чтобы соответствовать вызовам цифровизации.

Помимо консультантов, у нас в штате есть специалисты третьего уровня поддержки, которые работают для клиентов всего мира и способны отвечать на самые сложные вопросы заказчиков на русском языке. Эта ситуация уникальна для западного вендора, работающего на российском рынке. У Micro Focus в России не офис продаж, а серьезная внедренческая, технологическая и методологическая команда. И это оправданно, поскольку российские заказчики во многом не менее, а может быть, даже более инновационные и требовательные, чем западные. В том числе вследствие того, что у нас в стране меньше индустриального наследия. Например, наши банки имеют гораздо более короткую историю, чем западные, и поэтому сегодня быстрее переходят в «цифру». В российских городах нет паркоматов, как в Америке, мы сразу начали разрабатывать приложения для платных парковок. Много примеров инновационного развития в здравоохранении. И хотя Россия пока отстает от США и Китая по объему ВВП, который идет от цифровых предприятий, у нас есть потенциал для того, чтобы не пропустить цифровую революцию и догнать ведущие экономики мира.

- HPE Software активно работала с российскими банками, телеком-компаниями, розничным бизнесом. Есть ли новые области, которые Micro Focus намерена осваивать?

Мы хорошо представлены во многих отраслях, в том числе в нефтегазовой. В отличие от финансов, индустриальные отрасли относительно недавно начали серьезно заниматься цифровизацией. Сейчас приходит понимание того, в каких направлениях они готовы делать инвестиции. Для промышленных предприятий первый шаг в цифровой революции – это автоматизация рутинных операций, например ремонтов в труднодоступных районах. Компании, которые занимаются природными ресурсами, используют очень дорогое оборудование, и стоимость его эксплуатации еще повышается из-за сложностей доступа: чтобы починить насос, надо лететь на вертолете в условиях Крайнего Севера. Возможность прогнозировать ремонт и к нему заранее готовиться даст экономию баснословных денег и позволит высвободить средства на инновации.

Это один из примеров операций, которые промышленные компании будут пытаться максимально автоматизировать и где находят применение наши технологии. Обработка огромных потоков показаний с датчиков, которыми оснащено современное оборудование, способна обеспечить высокое качество прогнозирования его состояния, если применить эффективную аналитику. Кроме того, необходимо искать оптимальное решение по хранению информации. Возможно, для работы с удаленным оборудованием лучше использовать приложения онлайн-обработки и не тратить средства и ресурсы на хранение данных.

- Какие изменения ожидают ваш партнерский пул в связи с объединением?

Появление новых продуктов в портфеле потребует от партнеров дополнительных компетенций. Но не это самое главное. Мы не только сохраняем весь партнерский канал, но и будем его расширять, хотя это связано не с объединением, а с ростом зрелости рынка. Традиционно компания работала с верхним сегментом корпоративного сектора. Сейчас мы ставим перед собой амбициозную задачу адресовать не только самые крупные компании, но и средний бизнес. Для этого нам будут нужны новые партнеры, потому что крупные системные интеграторы также обычно работают только с верхушкой пирамиды.

Для работы со средним сегментом трансформируется и наш продуктовый портфель, он становится проще с точки зрения внедрения.

- Приведите примеры.

У компаний среднего уровня системы эксплуатации проще, и мы предлагаем им такие продукты, как Ops Analytics, который позволяет решить задачу мониторинга без построения серьезной «зонтичной» системы. Мы выводим на рынок новые виды услуг, например облачное тестирование, с помощью которого можно реализовать управление качеством разработки приложений быстро и без существенных инвестиций.

- Облако – один из основных компонентов цифровизации компаний. Но HPE была не очень активна в продвижении облачных сервисов на российском рынке. Планирует ли Micro Focus менять ситуацию?

Дело в конъюнктуре рынка, а не в нежелании продвигать здесь облачные технологии. Российское законодательство в отношении персональных данных таково, что в большинстве случаев наши клиенты готовы использовать только облако, размещенное в России. Поэтому сегодня здесь востребована преимущественно «инфраструктура как сервис», а проникновение облачных сервисов более высокого уровня (PaaS или SaaS) невелико. Мы бы с удовольствием предоставляли в России многие наши продукты по облачной модели, но это связано с необходимостью строить здесь локальное облако, что требует значительных инвестиций, которые пока не оправдываются спросом на эти продукты.

Компания Micro Focus удвоила свои размеры после слияния с софтверным бизнесом HPE и в настоящее время занята распространением в партнерском сообществе информации о том, что она теперь собой представляет.

Еще до этого, в 2014 году, компания с оборотом в 450 млн долл. приобрела поставщика программного обеспечения Attachmate Group, который в два раза превосходил ее по величине. Таким образом, за один день размеры Micro Focus увеличились втрое. Micro Focus превратилась в компанию с объемом продаж в 1,4 млрд долл., насчитывающую более 4,5 тыс. сотрудников, поддерживающую отношения с 5 тыс. партнеров из 30 стран и обслуживающую 20 тыс. клиентов.

В начале сентября произошло ее слияние с программным подразделением HPE, в результате которого объединенная компания с оборотом в 4,5 млрд долл. и 40 тыс. клиентов вошла в первую семерку крупнейших разработчиков программного обеспечения в мире и стала вторым по величине поставщиком программных средств в Европе.

В настоящее время компания проводит презентации своего нового бизнеса партнерам и клиентам. По словам Стивена Макналти, президента регионального подразделения Micro Focus, примерно 70% участников этих мероприятий являются партнерами HPE, а остальные 30% относятся к партнерам Micro Focus.

В первую очередь клиенты и партнеры хотят знать, почему Micro Focus решила приобрести программный бизнес HPE, какие продукты могут пополнить ее портфель, что предполагается делать с продуктами HPE и чем будут дополнены существующие продукты компании.

Макналти отметил, что произошли глобальные изменения в части масштабов компании и в составе ее продуктового портфеля, однако партнерам не стоит беспокоиться о судьбе продуктов, которые они продают в настоящее время. Портфель средств безопасности HPE, например, существенно отличается от собственных предложений Micro Focus и эффективно дополняет их.

Некоторые совпадения есть лишь в составе средств разработки и тестирования. Но долгая история слияний и приобретений Micro Focus показывает, что поддержка ни одного из продуктов в ходе этих процессов не была прекращена.

«Мы продолжим выводить на рынок продукты, разработанные обеими командами, и они смогут дополнить друг друга своими лучшими чертами», – добавил Макналти.

Пока обе компании продолжают функционировать независимо, чтобы не вносить искажения в отчетность HPE по итогам финансового года, который заканчивается 31 октября.

Ожидается, что в объединенном предприятии останутся 12 тыс. сотрудников. В настоящее время их насчитывается 18 тыс.

На момент слияния Micro Focus обслуживала 20 тыс. клиентов, а HPE – около 30 тыс. Примерно 10 тыс. из них являлись общими для обеих организаций.

Приблизительно такая же ситуация сложилась и в партнерской экосистеме, где некоторые дистрибьюторы и партнеры работали с обоими поставщиками.

«Наши бывшие партнеры рады тому, что портфель продуктов HPE станет частью портфеля организации, которая сосредоточена на разработке программного обеспечения, хорошо знает все особенности проектирования и программного бизнеса и готова привнести новые ценности, используя уже имеющиеся у нее фантастические программные активы, – заявил пресс-секретарь HPE. – Мы видим, что бывшие партнеры Micro Focus проявляют интерес к продуктам HPE, открывающим перед ними новые возможности для расширения бизнеса, осуществления перекрестных продаж и предложения более дорогих продуктов и услуг».

Hewlett Packard Enterprise отделяет программный бизнес — активы, которые руководство компании считает неосновными, — объединяя его с Micro Focus, британским разработчиком корпоративного программного обеспечения, в рамках сделки, оцениваемой в 8,8 млрд долл.

HPE таким образом снимает с себя груз направлений бизнеса, связанных с управлением разработкой приложений, Большими Данными, корпоративными средствами информационной безопасности, управлением и руководством информацией и управлением эксплуатацией ИТ-систем. В результате объединения с Micro Focus, которая в 2014 году приобрела Attachmate, а также владеет SUSE, разработчиком одного из наиболее популярных дистрибутивов Linux, образуется один из крупнейших в мире игроков рынка ПО без иных видов деятельности.

По условиям сделки, HPE получит 2,5 млрд долл., а ее акционеры — 50,1% новой компании. В HPE не уточнили, какие изменения произойдут в штате двух компаний в результате транзакции. Объявлено, что объединенную структуру возглавит Кевин Лузмор, исполнительный председатель совета директоров Micro Focus. Совершение сделки намечено на вторую половину 2017 финансового года HPE.

«Сегодня мы делаем еще один важный шаг к воплощению в жизнь замысла о создании быстрорастущей, высокорентабельной компании, которая сможет лучше обслуживать своих заказчиков и увереннее двигаться в будущее», — заверила Мег Уитман, президент и генеральный директор HPE.

Стратегия HPE на будущее — сосредоточиться на гибридных ИТ, сообщил Рик Льюис, старший вице-президент подразделения HPE по программно-конфигурируемым и облачным технологиям. Соответственно, в подразделении HPE Enterprise Group сформированы три бизнес-группы: по программно-конфигурируемым и облачным технологиям, по инфраструктуре центров обработки данных и по граничным технологиям и Интернету вещей. В HPE сохраняют направления программного бизнеса, важные для гибридных ИТ, в том числе по решениям CloudSystem, HPE OneView и Helion OpenStack, а также по продуктам для программно-конфигурируемых систем хранения и сетей.

«Мы видим для себя большие перспективы в области гибридных ИТ, — пояснил Льюис. — Сегодня много говорят о бурном росте индустрии публичных облаков, но меньше о том, что сегмент частных облаков тоже растет двузначными темпами. Для нас здесь открываются огромные возможности».

Льюис выразил уверенность, что в результате сделки выиграют клиенты как HPE, так и Micro Focus — благодаря ускорению выпуска продуктов, повышению гибкости и снижению затрат.

Учитывая, что HPE проходит через непростой период со времен состоявшегося в прошлом году размежевания с бизнесом персональных компьютеров и принтеров HP, сужение фокуса может благотворно повлиять на дальнейшее развитие компании.

«HPE возвращается к тому, что, как многие знают, компании удается лучше всего, то есть к инфраструктуре и платформам, — отмечает Патрик Мурхед, президент, главный аналитик Moor Insights & Strategy. — Попытка освоить сегменты Больших Данных и прикладного ПО ей не слишком удалась, и на мой взгляд, у компании есть возможность двигаться гораздо быстрее, работая в тех областях, где она действительно способна оказать серьезное влияние».

В частности, по мнению Мурхеда, решения HPE для ЦОД на основе «компонуемого» оборудования — Synergy Composable Infrastructure — способны по-настоящему «изменить правила игры, а не просто поучаствовать в ней».

Нынешняя сделка очень похожа на проведенную недавно, в результате которой бизнес HPE по корпоративным услугам был объединен с CSC, считает Чарльз Кинг, главный аналитик Pund-IT: «HPE, по сути, превращается в меньшую компанию с гораздо более высокими нормами прибыли. В результате она сможет выплачивать акционерам больше дивидендов, что те, не сомневаюсь, оценят».

Кинг также полагает, что благодаря сделке HPE станет гораздо более привлекательной как объект возможного приобретения: «Является ли это конечной целью Мег Уитман, неизвестно, но сделка с Micro Focus явно продвигает HPE в соответствующем направлении».

В Micro Focus и HPE также сделали совместное объявление о торговом партнерстве, при этом SUSE, дочернее предприятие Micro Focus, было названо в качестве предпочтительного партнера по продажам Linux. Кроме того, участники сделки будут изучать возможности сотрудничества, связанного с платформами в виде сервиса HPE Helion OpenStack и Stackato.

Одновременно в HPE объявили о результатах финансовой деятельности за третий квартал 2016 финансового года: чистая выручка компании составила 12,2 млрд долл., на 6% меньше, чем за аналогичный период предыдущего года, но доход на акцию оказался выше прогнозируемого.

В стремлении собрать под одной крышей широкий спектр инфраструктурного программного обеспечения производитель ПО для мэйнфреймов Micro Focus инициировал процесс слияния с комнией Attachmate Group, которой принадлежат Novell и Suse Linux. Сумма сделки оценивается приблизительно в 1,2 млрд долл.

Годовой оборот объединенной компании составляет 1,4 млрд долл., у нее насчитывается более 4,5 тыс. сотрудников и более 30 тыс. клиентов.

«Это слияние имеет смысл, поскольку оба его участника хорошо известны на рынке корпоративного программного обеспечения, имеют прочные маркетинговые позиции во всем мире, а их продукты и клиенты практически не пересекаются», – указал председатель совета директоров Micro Focus Кевин Лузмор. Напомним, что в 2011 году Attachmate приобрела Novell за 2,2 млрд долл.

По условиям сделки, Wizard Parent, материнская компания Attachmate, обменяет все 86 млн общедоступных акций Attachmate, которые торгуются на Лондонской фондовой бирже и стоят сегодня приблизительно 729,6 млн фунтов стерлингов (1,18 млрд долл.) примерно на 40% акций объединенного предприятия.

Attachmate Group, которая базируется в Хьюстоне, принадлежат сегодня четыре портфеля продуктов:

• семейство офисного и сетевого программного обеспечения, а также программы управления печатью Novell;
• семейство продуктов Attachmate, предназначенных для эмуляции терминалов, модернизации унаследованного программного обеспечения и управления передачей файлов;
• Suse, семейство корпоративного и облачного программного обеспечения на базе Linux, которое было получено компанией после приобретения Novell.
• NetIQ, программное обеспечение управления идентификацией, организацией доступа и безопасностью, также полученное вместе с Novell.

Сегодня в 80 подразделениях Attachmate, расположенных в различных странах, работают более 3300 сотрудников.

Компания Micro Focus, штаб-квартира которой находится в английском городе Ньюбери, предлагает корпоративным клиентам программные продукты для модернизации мэйнфреймов IBM, средства разработки на языке Кобол и набор инструментов для тестирования.

В Micro Focus ожидают, что сделка будет закрыта к ноябрю.