В середине 2000-х группа компаний Softline начала географическую диверсификацию бизнеса. Сначала ее представительства появились в странах ближнего зарубежья, потом пришло время «дальнего», и с ейчас у Softline офисы в полусотне городов 29 зарубежных стран. Computerworld Россия поговорил с Игорем Петляковым, генеральным директором Softline International, о том, почему было принято решение о начале географической экспансии, по какому принципу выбираются страны для открытия офисов, как происходит выход на новые рынки и о том, не мешает ли международному бизнесу политическая обстановка.

- Когда формально стартовал интернациональный проект? В 2004 году в списке иностранных офисов фигурировали Минск, Алма-Ата и Ташкент, в 2006-м — офисы уже в 10 странах, а в 2008-м — в 13...

Развитие бизнеса в странах дальнего зарубежья началось с открытия офисов в Турции и Вьетнаме в 2008 году. К тому моменту компания уже несколько лет успешно работала в странах ближнего зарубежья. Было очевидно, что российский опыт можно перенести на рынки других стран. Поэтому идея выйти в дальнее зарубежье была естественной.

А немного раньше, в 2007 году, у Игоря Боровикова, основателя группы компаний Softline, председателя ее совета директоров, возникла идея выйти на IPO. Инвесторы верят в компании с мощным и диверсифицированным бизнесом. И уже на тот момент стало ясно, что Softline, у которой есть бизнес в России, странах ближнего и дальнего зарубежья, вполне могла бы этим критериям соответствовать.

Похоже, сейчас ситуация подходящая: Softline за последние три года предприняла несколько поглощений на ключевых для себя рынках — в России, в Латинской Америке, в капитал компании вошли крупные инвесторы, Softline открыла историю публичного долга, разместив на Московской бирже свои облигации.

- Какие признаки отличают страны, потенциально перспективные для бизнеса? Как осуществляется выход на рынок — через создание новой структуры, покупка местной компании?...

Мы стараемся выбирать крупные и средние страны с большим потенциалом роста экономики, в которых ниже уровень конкуренции на ИТ-рынке, и где ниже уровень развития информационных технологий, чем в России.

Помимо этого мы советуемся с вендорами. Их сведения удачно обогащают ту картину ситуации, которая складывается у нас. В ходе диалога также становится понятно, готовы ли вендоры поддерживать нас на новом рынке. Фактор поддержки часто является определяющим.

Что касается стратегии выхода, на первом этапе международного развития мы предпочитали учреждать локальные «дочки» и формировать команду. Но в ряде случаев более рациональным вариантом выглядит покупка уже готовой компании. Например, так мы поступили в Бразилии, приобретя компанию Compusoftware. На данный момент поглощение компаний – приоритетная стратегия роста. Покупка действующего бизнеса помогает понять ситуацию на рынке изнутри.

- У компании весьма широкое предложение продуктов и услуг, вряд ли в каждой стране найдется полный штат специалистов по всем тематикам. Как устроено ведение проектов, осуществление их поддержки?

Широта предложения обусловлена тем, что, с учетом общей тенденции падения маржинальности продаж программного обеспечения, не предоставлять услуги, не делать комплексные ИТ-проекты и при этом быть прибыльной компанией невозможно. Менеджеры проектов работают «на местах». Все, что касается технической и технологической составляющей этих проектов, организуется удаленно. Например, из России, Белоруссии, Индии. В Индии достаточно большой офис, там работает порядка 150 человек.

- В развитых странах — свои мощные интеграторы и провайдеры сервисов, сложное трудовое законодательство. В развивающихся — неочевидные законы и предпочтение «своим» компаниям. Как в Softline справляются со «страновыми особенностями»?

Разумеется, особенности есть везде. Мы стараемся о них узнавать заранее. Ранее, когда выход на новые рынки осуществлялся через создание представительств, все страновые особенности нивелировались благодаря опыту местных менеджеров, из которых мы формировали команды. В рамках стратегии расширения, связанной с покупкой компаний, вопрос страновых особенностей перестал быть актуальным. Мы сохраняем команды приобретаемых компаний. Для этих команд то, что мы воспринимаем как особенности, — привычная бизнес-среда.

В плане предпочтений мы также не заметили какого-либо противодействия. Во-первых, даже в составе группы Softline локальные компании продолжают восприниматься как «свои». Во-вторых, на рынках, которые по уровню развития немного отстают от российского, заказчикам важно получить экспертизу более глубокую, чем та, которую могут предоставить наши локальные конкуренты.

- Повлияла ли на зарубежный бизнес нынешняя международная обстановка?

Мы учитываем страновые риски и не работаем там, где они высоки. Кроме того, как я уже говорил, купленную нами компанию, как правило, продолжают воспринимать как «свою». Так что каких-то особенных проблем не возникает.

- Какую долю в обороте компании занимает международный бизнес?

Softline объявляет консолидированные финансовые результаты по группе компаний в целом, поэтому мы не разглашаем показатели бизнеса в дальнем зарубежье или в конкретной стране. Кроме того, ценность международного бизнеса состоит не только в его обороте. Благодаря нему Softline — глобальная компания, ее выручка диверсифицирована по ключевым регионам. Ну и, как я говорил, диверсификация важна с точки зрения инвесторов. Они видят, как глобальный статус Softline снижает риски, связанные с рынком конкретных стран. И число инвесторов у Softline растет. Думаю, это лучше всего говорит о том, насколько международная составляющая бизнеса важна для компании в целом.

- Есть планы по дальнейшему проникновению по планете, или перспективные страны уже освоены?

В проработке – развитие бизнеса в Восточной Европе, а также усиление позиций в Латинской Америке и в Юго-Восточной Азии. Ну и в перспективе – Африка.

Облака стремительно меняют ИТ-ландшафты предприятий, и Россия не исключение — в этом году отечественный рынок облачных сервисов, по оценкам аналитиков, приблизится к полумиллиарду долларов. Облакам стали доверять не только вспомогательный функционал, но и критически важные системы. Computerworld Россия опросил представителей ряда провайдеров облачных сервисов и интеграторов о том, какие компании наиболее склонны переходить в облака, какие предложения больше всего востребованы, кто является драйвером или, наоборот, тормозом перехода на облачные системы. На наши вопросы ответили Динар Гарипов, руководитель направления развития бизнеса департамента облачных технологий группы Softline, Никита Дергилев, руководитель облачного провайдера «Техносерв Cloud», Аркадий Карев, вице-президент группы «Борлас», и Антон Захарченко, руководитель направления разработки облачных решений МТС.

Предмет рассмотрения

По данным аналитического агентства IDC, в 2016 году облачные сервисы стали одной из самых динамичных областей российского ИТ-рынка. Этот сегмент вырос на 20,1% по сравнению с 2015-м — до 422,11 млн долл. Доля публичных облаков составила 86,8%.

Наибольшей популярностью пользуется SaaS (программное обеспечение как сервис) — 63,4%. Доли IaaS (инфраструктура как сервис) и PaaS (платформа как сервис) значительно меньше — 28,3% и 8,3% соответственно.

Наибольшим спросом облака пользовались в розничной и оптовой торговле, финансовом секторе, промышленном производстве и сфере профессиональных услуг: на их долю пришлось в сумме более 50% объема потребления сервисов. При этом в IDC отметили изменения в структуре потребления облаков в России: крупные и очень крупные организации повысили свою долю.

В этом году, по прогнозам аналитиков, рынок облачных сервисов вырастет на 11,8%, опережающими темпами будет расти потребление инфраструктурных сервисов. А к 2021 году объем рынка достигнет 696,18 млн долл.

Взгляд на развитие облаков наших респондентов в целом совпадает с выводами аналитиков. Лидирующая роль SaaS не подвергается сомнению. «Такие сервисы, как электронная почта, CRM и многие другие, потребление которых не из облака часто уже не рассматривается, особенно если мы говорим о малом и среднем бизнесе», — считает Дергилев. Более того, облака, по мнению Гарипова, привнесли с собой софтверные сервисы, которых раньше, «в локальном варианте», не было.

Растет популярность и IaaS (Захарченко даже считает, что именно перевод в облака инфраструктурных сервисов способствует принятию многими компаниями SaaS-решений), тем более что во многих случаях осуществляется переход не с «сервера в облако», а из локального гипервизора — в облачный.

В целом сценарии использования облаков становятся все сложнее, в них начинают переносить критические системы, хотя и не полностью. «Мы, конечно, еще не встречали в компаниях, с которыми работаем, полностью облачных инфраструктур. То, что используется, — это гибридные модели в том или ином сочетании», — говорит Карев.

«Счастливы по-своему»

Ответы на вопрос о том, какие черты объединяют компании, склонные к переходу в облако, касались самых разных характеристик. Если смотреть на сферы деятельности, то это организации, работающие на рынках «с минимальной маржой и высокой конкуренцией за эту маржу» (например, розничная торговля, финансовый сектор). Этот тип предприятий назвали Гарипов и Карев. Дергилев добавил в число «облакозависимых» компаний также те, чей бизнес завязан на продажи или продвижение через Интернет.

Еще одну категорию потенциальных клиентов облаков, независимо от сферы деятельности, по мнению Гарипова, образуют организации, деятельность которых носит ярко выраженный сезонный характер: «Им нерентабельно вкладывать деньги в локальную инфраструктуру для того, чтобы пережить пиковую нагрузку, потому что ресурсов в пик порой требуется в десятки раз больше». Таким организациям, считает он, выгоднее в «высокий сезон» докупать дополнительные облачные ресурсы в дополнение к тем мощностям, которыми они пользуются в остальное время.

Также, полагает Гарипов, легче переходят в облака территориально распределенные компании (например, крупные торговые сети), вычислительные мощности которых сконцентрированы в едином центре. У таких компаний уже есть навык удаленной работы, и переход от собственного ЦОД в облачный у них происходит проще.

Размер компании при миграции в облако тоже имеет некоторое значение. Так, Карев полагает, что охотнее всего в облака переходят очень крупные компании, которым становится тяжело управлять своим ИТ-хозяйством, не говоря уже о том, чтобы его развивать, а также совсем маленькие, которым не хватает ресурсов, чтобы купить серверы, содержать площадку под них, нанимать админа. Или новые направления в рамках крупных структур, которым аренда ИТ-мощностей позволяет быстро стартовать, добавляет Гарипов.

Важнейший фактор, обеспечивающий успешность перехода в облако, — состояние самой компании и готовность к этому ее руководства. Бизнес-процессы в компании должны быть зрелыми, руководство должно иметь стратегию ее развития и быть готовым к переменам, в том числе к смене устоявшихся, «созревших» бизнес-схем.

Бизнес — за. Кто против?

По общему мнению, наибольшую выгоду от использования облаков чаще всего видят владелец компании, ее руководители и финансовый директор. Первым двум облака представляются средством оптимизации нецелевых расходов. А для финансистов облачные сервисы означают предсказуемость затрат на ИТ посредством пресловутого «перевода капитальных затрат в операционные». Это «основые двигатели» перехода в облака.

Еще одна категория сторонников облаков — руководители функциональных направлений. По словам Карева, в облаках они видят для себя возможность быстро получить недостающие ИТ-ресурсы для существующих бизнес-процессов или даже выстроить новый процесс на базе облачного решения – без длительных процедур закупки серверов, софта, его внедрения, присущих традиционным проектам.

Более того, по словам Дергилева, отдельные подразделения зачастую начинают самостоятельно внедрять облачные теневые ИТ, использование которых может стать головной болью и для служб безопасности, и для ИТ-отделов.

Основным же противником облаков, по общему мнению, является служба безопасности, которая считает, что обеспечить защиту в облаках довольно сложно. Причем, как отметил Дергилев, «чем крупнее заказчик, тем больше вопросов (по части безопасности. — Д. Г.) возникает».

Что до ИТ-директоров, то они занимают промежуточную позицию. С одной стороны, они понимают плюсы и минусы облачной модели. При этом им достаются в основном минусы: сложная работа, связанная с интеграцией облачных сервисов и существующей инфраструктуры, управление сервисами, взаимодействие с провайдерами. Кроме того, облачная модель уменьшает бюджеты, находящиеся в распоряжении ИТ-директоров, а от их размеров негласно зависит степень влияния на процессы в компании.

Тем не менее, по наблюдению Дергилева, понемногу ИТ-директора склюняются к использованию облаков и сейчас голосуют за них приблизительно в половине случаев, тогда как пару лет назад сторонников было лишь около 30%.

Возможно, «перековавшиеся» поняли, что, несмотря на вышеупомянутое формальное уменьшение бюджета, их роль в компании при переходе в облака растет: если раньше они были только техническими специалистами по обслуживанию серверов, то теперь становятся экспертами, которые рекомендуют, какие из ИТ-инструментов будут наилучшим образом соответствовать задачам бизнеса.

Несколько тормозит внедрение облаков со стороны ИТ наличие большого собственного хозяйства, с которым жалко расставаться. Поэтому некоторые компании переходят в облака понемногу, по мере устаревания установленного парка серверов, благо технологии это позволяют. Или по мере добавления нового ИТ-функционала, который проще сразу разворачивать в облаке, минуя стадию собственного ЦОД.

Изменяется и позиция служб информационой безопасности, при всем их консерватизме. Они начинают нарабатывать практику работы с облачными решениями, понимают их плюсы, осознают, что того уровня безопасности, который обеспечивает грамотный провайдер, собственными силами добиться очень трудно. Как отметил Карев, «бизнес-данные любой компании намного проще получить через инсайдера, чем взломать провайдера облачных услуг».

Из тени в свет...

Использование теневых ИТ, о которых упоминал Дергилев, по общему мнению, практически неизбежно: кто не пользовался файлообменниками, бесплатной электронной почтой или просто собственным смартфоном при решении рабочих задач? Оценки аналитиков относительно использования теневых ИТ весьма впечатляют: «в компаниях в среднем в восемь раз занижают оценки использования облачных сервисов» (исследование Cloud Security Alliance), «для хранения критичных данных в компаниях используется в 15 раз больше облачных сервисов, чем утверждено руководством» (Cisco), «более половины ответственных руководителей пользуются приложениями или программами, не прошедшими проверку в ИТ-службе, а среди генеральных директоров таких пользователей оказалось 75%» (Code42).

Все наши респонденты так или иначе сталкивались с этой проблемой. Теневыми сервисами начинают пользоваться тогда, когда ИТ-отдел не предлагает ничего со схожей функциональностью. Бороться с этим явлением бессмысленно. «Если вы неправильно уложите дорожки в парке, то люди будут ходить коротким путем по газону. То есть все равно будут пользоваться удобными им сервисами», — говорит Карев. Поэтому ИТ-подразделение должно не бороться с теневыми ИТ, а ввести их работу в общее корпоративное русло, встроить эти сервисы или их аналоги (благо таковых, «заточенных» под бизнес-использование, на рынке хватает), в том числе собственной разработки.

Вопросы относительно перспектив импортозамещения в области ИТ поднимались на протяжении всей новейшей истории российских инфоромационных технологий, однако до введения санкций — не слишком активно. Некоторые сферы применения программных продуктов по умолчанию были заняты отечественными разработками, другие — отданы западным производителям. И основные разговоры велись на тему «А не заменить ли Windows на Linux», причем обе стороны дискуссии предъявляли в подтверждение своих слов расчеты стоимости владения. Такова, впрочем, вполне обычная мировая практика; в Мюнхене, например, то сносят Windows с муниципальных компьютеров, то заносят обратно, каждый раз обнаруживая многомиллионную экономию.

Замена проприетиарных решений на свободное программное обеспечение, а также разработок на его базе вообще долгое время казалась самым простым и логичным способом ответить на диктат иностранных поставщиков. Однако, как выяснилось, в сообществе Open Source могут изменить условия публичной лицензии, руководствуясь в том числе и политическими мотивами. Так, были запрещены поставки в Крым Fedora Linux, а на основе этой операционной системы отчасти построена операционная система «Ростеха», которую за это родство не внесли в «Единый реестр российских программ для электронных вычислительных машин и баз данных».

Также под импортозамещением нередко понималась продажа и внедрение продуктов из стран, с которыми мы не обменялись санкциями и контрсанкциями, часто в ИТ-компаниях на вопросы по теме отвечали: «Мы ведем переговоры с рядом китайских производителей...».

Что до собственно отечественных разработок, то само понятие это долгое время было расплывчатым; и даже сейчас, после создания «Единого реестра», есть место для дискуссий о том, что туда должно входить, а что — нет. Тем не менее прогресс очевиден. Computerworld поговорил с представителями ряда российских ИТ-компаний — «АйТи», «Крока», RedSys и Softline о том, что, кроме усилий государства, является драйвером импортозамещения в сфере информационных технологий и насколько готовы сами российские производители к работе с широким кругом партнеров.

По плану. И в соответствие с бюджетами

В государственных структурах «все идет по плану». Как отметил Дмитрий Ведев, директор по маркетингу группы компаний «АйТи», практически во всех госучреждениях и госкорпорациях созданы подразделения, отвечающие за разработку планов по импортозамещению, в том числе и в области ИТ. Однако, полагает он, сводить рост спроса на отечественное ПО лишь к давлению регулятора неверно, не менее существен экономический фактор. Закупка и эксплуатация зарубежной продукции после девальвации рубля в 2014 году стала «очень тяжелой, иногда, непосильной ношей для корпоративных ИТ-бюджетов». Кроме того, выросло качество российских решений. В ряде областей, например в области информационной безопасности, они вполне сравнимы с западными системами. И наконец, российский вендор в гораздо большей степени готов учитывать пожелания заказчиков и оперативно дорабатывать свои решения. А это крайне важно, например, для тех заказчиков, которым требуется интеграция ПО с существующими на предприятиях системами.

Александр Галдобин, руководитель отдела по развитию продуктового бизнеса в регионах департамента инфраструктурных решений управления сервисов группы компаний Softline, отметил, что российский рынок миновал период отрицания, когда ограничение поставок ПО отдельным категориям заказчиков не воспринималось серьезно в первую очередь самими заказчиками. Сейчас, по его словам, рынок переживает фазу принятия: очевидно, что кампания по импортозамещению – это объективная реальность, и требования по замене иностранного ПО российскими разработками выполнять предстоит в любом случае.

Среди причин спроса в коммерческом секторе Галдобин отметил ценовое преимущество российских решений, крайне актуальное в нынешних условиях. «На недавней конференции в Казани на стенде Softline брошюры по импортозамещению разобрали в первый же день – это показатель», — говорит он.

Андрей Тищенко, заместитель директора департамента вычислительных систем компании «Крок», более сдержан в оценках. По его наблюдениям, спрос на вычислительные решения российского производства растет постепенно. Заказчики чаще, нежели раньше, тестируют отечественные платформы, оценивают их возможности и стоимость. Но пока это только единичные проекты или пилотные внедрения.

Тищенко, кстати, единственный упомянул про продукцию «несанкционных стран»: «Мы видим у наших заказчиков усиление интереса к решениям азиатских производителей… Это оборудование не уступает западным аналогам».

Это, возможно, говорит том, что «азиатские» решения уже не воспринимаются как панацея (в санкционные отношения можно внезапно войти с кем угодно, пример с Fedora тому подтверждение). Да и государство, как уже говорилось, более или менее определилось с тем, что оно считает отечественным, и, чтобы соответствовать государственным представлениям, мало быть «неподсанкционным» — необходимо предпринимать действия по локализации продукции (последний пример — контракт Atos и НПП «Маяк» о производстве в России серверов Bullion).

Совместимость и цена

Алексей Прохоров, директор центра заказных разработок компании RedSys, менее оптимистичен. По его мнению, в наибольшей степени спрос растет на бесплатное ПО. Есть на него спрос и в государственных структурах, и в коммерческих, особенно в малом и среднем бизнесе. Что до разработок российских компаний, то с ними сложнее — они конкурируют, как по цене, так и по возможностям, с продуктами западных вендоров.

Да и ценовое преимущество российских разработчиков перед западными не является неизменным. Как отметил Александр Беляев, руководитель направления импортозамещения и ПО с открытым кодом компании «Крок», по мере наполнения «Единого реестра» западные вендоры часто предлагают более привлекательные цены, чем раньше. А запас финансовой прочности у мировых лидеров вполне достаточный; в свое время именно бесплатный Microsoft Office, по причине широкого распространения пиратства, загубил конкурирующие российские разработки.

Конкурируют с отечественными продуктами по цене и разработки «несанкционных» стран, отметил Галдобин, подчеркнув, что коммерческие структуры в выборе ИТ-решений ориентируются только на стоимость покупки и сопровождения.

«Главная проблема при замене иностранных продуктов российскими — совместимость, — считает Галдобин. — Под инфраструктурные решения, которые на рынке десятки лет, создается множество приложений. Нередко они не могут похвастаться официальной совместимостью с российскими решениями или решениями с открытым кодом. А пока официальной поддержки нет, вряд ли заказчик будет спешить заместить импортное решение отечественным».

Особенно проблема совместимости, по его словам, заметна в области операционных систем: большинство продуктов, внесенные в «Единый реестр», созданы на основе разных веток Linux, что может создать проблемы с использованием конкретных ОС на конкретном оборудовании. К тому же специалистов необходимого уровня по Linux у нас мало.

Пророки в своем отечестве

Одним из препятствий на пути внедрения отечественных продуктов часто называлась неготовность самих российских вендоров работать с широким кругом независимых партнеров. Эта проблема, по мнению Ведева, распадается на две.

Во-первых, разработчик должен быть готов отпустить продукт в канал: подавляющее большинство вендоров, особенно в корпоративном сегменте, годами выстраивали собственные внедренческие подразделения, которые вели работу с заказчиками. Поэтому попытка работать и самим, и через канал практически неизбежно вызывала конфликт интересов.

Во-вторых, сам по себе продукт должен быть отчуждаем от вендора, партнеры должны иметь возможность самостоятельно внедрять и дорабатывать под заказчика. Для решения обеих проблем, считает Ведев, «необходим некоторый уровень зрелости как вендора, так и продукта». А в один момент зрелость не достигается.

В целом сейчас, как полагает Тищенко, расширение пула партнеров, в том числе среди системных интеграторов, для многих отечественных производителей софта и железа является важнейшим способом нарастить бизнес. «Крок» в процессах импортозамещения участвует двумя ипостасями — и как интегратор, имеющий контракты с рядом российских производителей ПО и железа, и как вендор, предлагающий партнерам собственные системы хранения данных и резервного копирования.

Беляев отметил, что полку российских разработчиков прибыло за счет создателей решений спецназначения, многие из которых не имели поначалу опыта работы с коммерческими заказчиками, но сейчас переориентировались. И даже порой продают свои решения за рубежом.

Ну а «главный вклад», который российские разработчики могут внести в дело импортозамещения, считает Галдобин, — это повышение качества своих продуктов до уровня решений ведущих мировых производителей. Но ждать, что мы догоним и перегоним их за те несколько лет, которые прошли с момента старта кампании по импортозамещению, не приходится, заключает он.

Импортозамещение: мнение вендора

В большинстве своем российские разработчики ПО успешно конкурируют с иностранными вендорами в тех сегментах, где имеется ярко выраженная локальная специфика (исполнение требований регуляторов по части безопасности, фискальной и прочей отчетности, автоматизация делопроизводства с учетом отечественных традиций, разнообразные бизнес-приложения и т. д.). Исключений немного, пожалуй, наиболее известные — ABBYY и «Лаборатория Касперского». Российских (по критериям «Единого реестра») инфраструктурных решений пока тоже немного. Среди них — «Р-Виртуализация» и «Р-Хранилище» компании «Росплатформа», российского партнера компании Virtuozzo, входящей в состав Parallels Holding. Владимир Рубанов, управляющий директор «Росплатформы», ответил на вопросы Computerworld Россия относительно состояния импортозамещения в области ПО.

Владимир Рубанов полагает, что главное препятствие на пути российских продуктов — инертность мышления заказчиков и внедренцев

— Кому нужны отечественые решения?

На мой взгляд, есть три основных категории потребителей: те, кто не могут не закупать, поскольку уже находятся под санкциями, или те, для которых риск прекращения поддержки и обновлений продукта из-за возможных санкций является существенным; те, кто хочет сэкономить; те, кому важно локальное расположение разработчиков как гарантия отзывчивости на свои специализированные нужды и той самой непрерывности поддержки.

— Можно ли выделить по каким-то признакам (отрасль, размер, скорость роста) заказчиков, которые по-настоящему интересуются российскими разработками?

В первую очередь это оборонные и спецпредприятия, госсектор и госкорпорации. Далее — организации, так или иначе связанные с критической инфраструктурой и сервисами.

— Что могло бы способствовать росту интереса российских предприятий к отечественному ПО?

Избавление от устаревших стереотипов, привитых умелой пропагандой западных вендоров, часто еще со школьной или студенческой скамьи. Ведь многие российские решения уже давно обладают отличным качеством. Достаточно лишь начать пробовать, смотреть соотношение функционала и цены.

— Насколько интеграторы готовы к работе с российскими решениями?

Здесь ситуация развивается. Многие из них уже взяли на работу выделенных сотрудников, которые отвечают за формирование комплексных импортозамещающих стеков, составленных из предложений российских вендоров. К этому побуждает спрос со стороны заказчиков и выгодные партнерские условия российских вендоров.

В декабре прошлого года компания Softline официально представила новое направление деятельности — Hardware as a Service, то есть предоставление в аренду аппаратного обеспечения (см. «Softline предлагает аренду ИТ-оборудования», Computerworld Россия, 19 декабря 2016).

Доводы «за HaaS», озвученные компанией, аналогичны доводам за любой другой «aaS» — аренда оборудования как альтернатива его покупки дает возможность перевести капитальные затраты в операционные, сделать предсказуемым весь жизненный цикл устройств от покупки до утилизации, с внешним провайдером услуги можно заключить договор об уровне обслуживания, подкрепленный финансовыми обязательствами, и т.д. На себя в Softline готовы взять не только проблемы, связанные с ИТ, но и часть финансовых, привлекая при необходимости стороннее финансирование HaaS-контрактов.

В сентябре Softline представила свое видение перспектив, которые в этом направлении открываются перед продукцией Apple. Как отметил Антон Карпов, менеджер по развитию бизнеса Apple в группе Softline, устройства Apple в корпоративном сегменте используются весьма широко. Ими пользуются 98% компаний из Fortune 500; в России уровень проникновения, разумеется, поменьше — около 40% по оценке компании.

Сама по себе техника Apple дороже устройств на базе Android, однако, полагает Карпов, в процессе длительной эксплуатации начальная стоимость становится менее важным фактором. Гораздо существеннее то, что платформа iOS более безопасна, чем Android, цикл жизни устройств — длиннее, нет проблем с совместимостью разных версий ОС.

Дополнительно Softline предлагает подбор, лицензирование и конфигурирование средств управления мобильными устройствами, облачных или развернутых на территории клиента, а также помощь в создании корпоративных приложений.

На мировом рынке Apple в процессе проникновения в корпоративный сектор сотрудничает с рядом признанных в этой среде вендоров — IBM, Cisco, SAP и т.п. По словам Карпова, в Softline готовы обсуждать с Apple внедрение решения IBM, а после выхода новой операционной системы iOS 11 планируют активизировать работу по совместному позиционированию или дополнению продуктов Apple и Cisco.

В рамках направления HaaS компания Softline готова предоставить весь спектр продукции Apple, включая iPod Touch. Последнее устройство, кажущееся совсем уж «пользовательским», на Новолипецком металлургическом комбинате применяют для организации технического обслуживания производственных мощностей — контроля их состояния и передачи информации в SAP ERP.

Кто сегодня не знает о преимуществах облачных сервисов, впрочем, как и о рисках, связанных с ними? Однако далеко не каждое предприятие может похвастаться успешным использованием облаков. И дело не только в консерватизме ИТ-специалистов, но и в ограничениях, налагаемых государственными регулирующими органами (причем как в России, так и в других странах), а нередко и корпоративными правилами в отношении информационной безопасности: далеко не всякие руководители компаний позволят ИТ-службе перенести их в облака, опасаясь за сохранность и конфиденциальность данных и приложений. Выходом из сложившейся ситуации может стать размещение облака на вашей собственной площадке. Успешно реализовать эту идею позволят сервисы Oracle Cloud at Customer.

Эти сервисы создавались для заказчиков, которые хотели бы воспользоваться облачными услугами, но не могут этого сделать в силу ограничений безопасности. Кроме того, они уже получили довольно широкое распространение в регионах, где нет достаточно надежных и производительных каналов передачи данных.

Oracle Cloud at Customer — это изолированное частное облако, обслуживанием которого занимается сама корпорация Oracle. По сути, это фрагмент облака Oracle, перенесенный на площадку заказчика: данные и приложения полностью им контролируются, причем они не передаются ни в Oracle, ни куда бы то ни было, в полном объеме оставаясь внутри организации.

В семействе Oracle Cloud at Customer имеется три группы сервисов:

• Oracle Cloud Machine — «универсальное» частное облако, построенное на технологиях Oracle;
• Oracle Exadata Cloud Machine — частное облако, предназначенное для интенсивной работы с базами данных Oracle;
• Oracle Big Data Cloud Machine — частное облако, оптимизированное для работы с Большими Данными.

Компания Softline, партнер Oracle по облачным решениям, имеющая статус Oracle Cloud Managed Service Provider (MSP), успешно реализует проекты по переходу на любой из перечисленных вариантов решения.

Сервисы как преимущество

Следует подчеркнуть, что Oracle Cloud at Customer — это именно сервисы, а не программно-аппаратные комплексы, и в этом их коренное отличие от покупки оборудования и ПО, аренды, лизинга или иных форм получения ресурсов в пользование. Они приобретаются по подписке, которая предусматривает предоставление оборудования, необходимых программных лицензий, услуг поддержки и обновления системного ПО. Точно так же, по подписке можно получить доступ к широкому кругу облачных продуктов Oracle, которые будут размещены на площадке заказчика.

Приобретение и последующее использование сервисов Oracle Cloud at Customer не требует больших единовременных затрат, что является весомым аргументом для отказа от создания собственной виртуализированной инфраструктуры: заказчику не нужно приобретать оборудование и ПО, обеспечивать их доставку и установку, обучать и оплачивать работу специалистов по «железу», системному ПО, информационной безопасности виртуализированной инфраструктуры и выделять средства на решение прочих сопутствующих задач.

Еще одна ключевая выгода состоит в том, что с помощью сервисов Oracle Cloud at Customer можно существенно ускорить реализацию новых ИТ-проектов для бизнеса. Как правило, программно-аппаратные комплексы приобретаются для решения вполне конкретных бизнес-задач: развертывания бизнес-приложений, создания сервисов для клиентов или повышения эффективности работы существующих систем. Применение сервисов Oracle Cloud at Customer позволяет многократно ускорить развертывание программно-аппаратной платформы, предназначенной для новых проектов.

Не менее важным является и то, что платежи за сервисы предсказуемы и учитываются как операционные, а не капитальные затраты (многие предприятия стараются не наращивать объемы непрофильных активов, чтобы в более выгодном свете представлять отчетность своим акционерам и владельцам). Кроме того, на разных этапах использования сервисов Oracle Cloud at Customer заказчики имеют возможность выбирать необходимый им в данный момент набор оборудования и лицензий, не оплачивая неиспользуемые ресурсы.

Итак, ключевые выгоды Oracle Cloud at Customer таковы:

• оптимизация стоимости владения решениями на базе Oracle, которые уже развернуты у заказчиков: экономия достигается благодаря снижению расходов на системное администрирование и техническую поддержку;
• возможность использования в облаке любых продуктов из портфеля Oracle — в этом коренное отличие сервисов Oracle Cloud at Customer от других услуг IaaS;
• доступ к мощным вычислительным ресурсам с возможностью их быстрого масштабирования;
• получение интерактивной аналитической отчетности о работе облака;
• минимальные начальные затраты при построении или модернизации ИТ-ландшафта.

Облако и его цена

В рамках сервисов Oracle Cloud at Customer поставляется оборудование (оно принадлежит корпорации Oracle и в собственность заказчика не передается), а также предварительно установленное и настроенное ПО. В комплект входят серверы на базе архитектуры x86 (осенью появятся и RISC-серверы) и системы хранения NAS. В минимальной конфигурации — 140 процессорных ядер Intel Xeon (не считая зарезервированных для работы системного ПО) и 45 Тбайт дисковой памяти с блочным доступом, и если заказчику нужно больше, он может добавить дополнительные узлы. При использовании PaaS-сервисов ему, возможно, потребуется так называемая объектная память — ее удобно использовать для резервного копирования, хранения документов и других целей.

Стоимость сервиса зависит от множества факторов: конфигурации и совокупной производительности оборудования, требуемой емкости системы хранения, особенностей использования стандартных ИТ-сервисов (баз данных, порталов и прочих ресурсов), а также от выбранного набора дополнительных сервисов, которые приобретаются вместе с основным облачным решением. Кроме того, станут учитываться набор и конфигурация продуктов Oracle, которые уже находятся на балансе заказчика и будут перенесены в облако (на этот случай предусмотрено множество гибких опций, позволяющих снизить стоимость владения системой). Когда выбирается вариант контракта с измерением потребляемых сервисов и ресурсов, оплата производится по их фактическому использованию. Разумеется, заказчику необходимо позаботиться о каналах связи. В частности, если решение Oracle Cloud at Customer будет размещаться в облаке Softline, нужно предусмотреть затраты на аренду каналов.

Стандартный контракт по сервисам Oracle Cloud at Customer заключается на четыре года. По его окончании контракт либо продлевается (в этом случае Oracle предоставляет новую, более актуальную версию облачного решения — как оборудования, так и ПО), либо заказчик переносит свои системы и данные на собственную инфраструктуру.

Инфраструктура как услуга

В рамках облачного контракта заказчик берет на себя ответственность за сохранность оборудования, а также за предоставление места, достаточного для его размещения, и необходимых инженерных ресурсов (электропитание, охлаждение, пожаротушение и пр.) — собственных или арендованных. Он же обеспечивает подключение к оборудованию каналов связи, оставляя часть полосы для удаленной поддержки оборудования и системного ПО силами специалистов Oracle.

В случае выявления неполадок и необходимости устранения аппаратных сбоев корпорация осуществляет замену комплектующих, которые привозит курьер. Если задача сложная, к заказчику выезжает специалист необходимого уровня квалификации. Возможен и режим работы без онлайн-подключения к службе поддержки Oracle — в этом случае ее сотрудники дежурят прямо на месте (правда, такая услуга обойдется заметно дороже).

В зоне ответственности заказчика остаются собственные ресурсы, находящиеся в облаке Oracle, и размещенные там же прикладные решения: с помощью доступной в «Личном кабинете» консоли управления ИТ-специалисты организации осуществляют настройку этих ресурсов, затем развертывают на них прикладные системы, после чего обеспечивают их техническое сопровождение. Администрированием сервисов занимается Softline, как MSP-партнер, или представители ИТ-служб заказчика.

Заметим, что доступ к экземплярам виртуальных машин (Instances), которые заказчик создает внутри облака на основе своих криптоключей (они должны храниться «за семью замками»), имеется только у его системных администраторов — тем самым гарантируется конфиденциальность данных и приложений.

Проводник в облачное будущее

Ключевыми преимуществами привлечения компании Softline к реализации проектов по переходу в облако Oracle Cloud at Customer являются существенное сокращение сроков выполнения необходимых работ, а также снижение рисков, связанных как миграцией, так и с неэффективным использованием облачных ресурсов. Softline поможет сэкономить время, деньги и — главное — нервы, обеспечив максимально быстрый, безболезненный и успешный запуск облачных решений.

Softline помогает заказчикам быстро осуществить перенос их систем и сервисов в облачную инфраструктуру Oracle Cloud at Customer и при этом обеспечивает нужные показатели производительности и окупаемость решений. Другими словами, компания Softline стремится к тому, чтобы заказчик получил максимальную пользу от перехода в облако Oracle. Ее инженеры участвуют в формировании стратегии миграции, выборе оптимальной конфигурации программно-аппаратного комплекса и правильной его настройке с учетом конкретных требований. Они обеспечивают правильность переноса систем в облако и их ввода в эксплуатацию с нужными характеристиками. Если заказчик не располагает инфраструктурными ресурсами для размещения облака Oracle, их можно арендовать, установив облачное оборудование в одном из дата-центров Softline. Кроме того, предоставляются услуги по подготовке систем заказчика, находящихся в облаке, к различным видам аудита, например, на соответствие требованиям российских госрегуляторов или норм стандарта PCI DSS.

Весной 2017 года компания Softline, обладающая «платиновым» статусом партнера корпорации Oracle, первой в России получила статус Oracle Cloud MSP (Managed Service Provider) Partner. Присуждая этот статус, Oracle подтвердила высокий уровень компетенций и опыта Softline в области развертывания, интеграции и эксплуатации информационных систем заказчиков на основе технологий Oracle Cloud Platform.

Статус Cloud MSP Partner означает, что заказчики могут рассчитывать на высокое качество услуг и существенное снижение рисков, связанных с применением облачных сред Oracle. При этом Softline обеспечивает заказчику миграцию его информационных систем в публичное облако Oracle, в собственный ЦОД клиента или в ЦОД Softline, оказывает техническую поддержку в режиме 24x7, а также помогает с управлением конфигурациями сервисов в облаке (публичном или частном), оптимизируя использование ресурсов.

Партнерство с Oracle в облачном пространстве

Партнерская программа Oracle Cloud Managed Service Provider стартовала в октябре 2016 года. Статус Oracle Cloud MSP Partner, по сути, служит доказательством того, что компания-партнер успешно развивается в течение долгого времени в области облачных технологий и обладает высокой компетенцией в различных направлениях ИТ, что позволяет ей оказывать качественные услуги своим заказчикам, обеспечивая им высокий уровень удовлетворенности благодаря высокой эффективности ее взаимодействия с Oracle в ходе предоставления облачных сервисов.

Получение статуса MSP-партнера стало еще одним подтверждением высокой репутации и компетенции компании Softline, доверия к ней со стороны одного из ведущих вендоров мира. Готовясь к получению нового статуса Oracle, компания перешла к новой модели оказания услуг на основе методологии управления ИТ-сервисами (ITIL/ITSM). В рамках непосредственной подготовки к аттестации Softline провела обучение своих технических экспертов и ИТ-операторов, менеджеров по продажам и специалистов технической поддержки. Softline доказала умение работать с облачными технологиями Oracle, в том числе обеспечивать интеграцию систем на уровне интерфейсов API, перенос в облако и работу в нем приложений, основанных на технологиях не только корпорации Oracle, но и других производителей, и при этом использовать инструменты эффективного управления, которые предоставляет Oracle Cloud Platform, а также специализированные инструменты Softline. Компания продемонстрировала соответствие ряду бизнес-критериев, в том числе наличие достаточного числа референтных облачных заказчиков, а также высокий стабильный доход от услуг, связанных с Oracle Cloud Platform.

Облачная триада Softline

В настоящее время в рамках MSP-партнерства с Oracle компания Softline предоставляет три группы сервисов:

• перенос данных и систем заказчика в облачную инфраструктуру Oracle, обеспечивающий не только высокую эффективность работы приложений в облаках Oracle, но и соблюдение требований законодательства и регулирующих органов;
• мультивендорная поддержка в режиме 24x7 приложений и систем заказчика, размещенных внутри публичного облака Oracle и облачных решений семейства Oracle Cloud at Customer, в том числе Oracle Cloud Machine, Oracle Exadata Cloud Machine, Oracle Big Data Cloud Machine;
• управление конфигурациями заказчика, в том числе обеспечение мониторинга ресурсов, проверка соответствия различным ИТ-стандартам и общемировым практикам в ходе сопровождения и эксплуатации систем и, как результат, прогнозирование потребностей в ресурсах, позволяющее заблаговременно приобретать дополнительные ресурсы или отказываться от тех, что окажутся невостребованными.

Применение всех этих сервисов помогает заказчикам существенно снижать риски как в ходе миграции в облачные среды Oracle, так и при дальнейшей работе в них. При этом технологии Oracle будут применяться в качестве основных рабочих инструментов при использовании сервисов из этих групп. В частности, для мониторинга размещенных в облаке систем специалисты Softline применяют сервисы Oracle Management Cloud.

Успешное прохождение сертификации Oracle экспертами Softline позволяет компании распространять практику продаж решений Oracle не только среди столичных заказчиков, но и по регионам. Softline может обеспечить поддержку со стороны своих локальных представителей практически во всех субъектах РФ. Следовательно, заказчики могут быстро получить непосредственно сервисы Oracle. Это существенно улучшает время вывода на рынок (то есть показатель time-to-market) приложений и сервисов заказчиков, которые базируются на решениях Oracle – это могут быть услуги для финансового сектора, ритейла и других динамичных вертикалей экономики.